Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

Я видела, как на Вулецких холмах вели под охраной по четыре-пять человек со стороны общежития Абрагамовича, потом слышала выстрелы и видела, как расстрелянные люди падали на землю. Так была я возмущена и перепугана, что количество расстрелянных не помню. Было это три или четыре раза. На холмах Вулецких стреляли постоянно. Среди расстрелянных я видела много женщин и, кажется, что духовного ксендза. С этого расстояния я лиц узнать не могла и кого расстреляли, я не знаю.

Все усилия, чтобы узнать о судьбе моего мужа, были безрезультатны. Я осталась с дочерью 12 лет.

Протокол записан с моих слов, в чем и собственноручно расписываюсь.

Допросил: ст[арший] пом[ощник] прокурора Львовской области (Станик).

Справка: подлинник протокола допроса находится в следственном деле за 1944 год «О зверствах немецко-фашистских оккупантов в г. Львове», хранящемся в ЦГАОР СССР, фонд 7021, опись 67, дело № 75, л. д. 82.

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 166–167. Машинопись. Копия.

2.15. Протокол допроса свидетеля Р. А. Цешинской, г. Львов, 18 сентября 1944 г

1944 года 18 сентября я, пом[ощник] прокурора Красноармейского района г[орода] Львова Соловьев А. Д., по поручению Чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний, совершенных немцами во время оккупации гор[ода] Львова, допросил в качестве свидетеля гр[аждан]ку Цешинскую Розу Алексеевну, 1885 года рождения, уроженку гор[орода] Львова, окончившую классную гимназию, не судимую, беспартийную, в настоящее время не работает, проживает г[ород] Львов, ул[ица] Богуславского, 9 кв[артира] 4.

За дачу ложного показания предупреждена по ст. 89 УК УССР (Цешинская).

В 2 часа 30 минут 4 июля 1941 года, когда мы еще все спали, к нам в квартиру вошли два немца в форме со знаком «СС» с револьверами в руках и грубо приказали моему мужу — Цешинскому Антону Томашевичу, работавшему до войны 1941 г[ода] профессором стоматологии в медицинском институте — взять документы и следовать за ними. В квартире в это время были я, мой муж и сын, Цешинский Томаш, которому приказали: «С места не сходить, иначе застрелим отца». После того как вывели моего мужа из квартиры, я вышла во двор и видела, как его посадили в автомашину, которая стояла около нашего дома. В эту же машину сели двое немцев, и машина поехала. В другой машине я видела лицо профессора по нефти из политехники Пилята, он был также забран в эту ночь, жил на другом этаже нашего дома.

Куда увезли моего мужа, я не знаю. На все мои просьбы и обращения в гестапо я удовлетворительных ответов не получила.

Записано с моих слов и мне прочитано (Цешинская).

Допросил: пом[ощник] прокурора Красноармейского района г[орода] Львова (Соловьев).

Справка: подлинник протокола допроса находится в следственном деле за 1944 год «О зверствах немецко-фашистских оккупантов в г. Львове», хранящемся в ЦГАОР СССР, фонд 7021, опись 67, дело № 75, л. д. 119.

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 168–169. Машинопись. Копия.

2.16. Выписка из протокола допроса свидетеля М. С. Корна, г. Львов, 13 сентября 1944 г

1944 года, сентября месяца, 13 дня пом[ощник] прокурора гор[ода] Львова Корниль Г. Л. допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля:

Корн Моисей Самойлович, 1892 года рождения, уроженец г[орода] Львов, рабочий-возчик, беспартийный, неграмотный, адрес: г[ород] Львов, Паненская ул[ица], 12.

В соответствии со ст. 89 УК УССР следователь меня предупредил об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний. (Корн).

До вступления немецких захватчиков я работал возчиком и грузчиком. Меня взяли в лагерь из подвала вместе с женой в 1941 году в августе месяце.

Нас всех взяли в Яновский лагерь, где один из офицеров Ракита узнал во мне одного из уланов 1914 года. Ракита в лагере имел чин унтерштурмфюрера. Ракита меня назначил комендантом конюшни лагеря. В помощники он мне дал помощником моего брата Корн Северн^[1810] Самойловича.

Вопрос: Скажите, Корн, что вы знаете о судьбе 36 профессоров?

Ответ: Когда я уже был в «команде смерти», куда я попал летом 1943 года, во время праздника «юн кипер», в 12 часов ночи при прожекторах мы выкопали 36 трупов, которые были закопаны на ул[ице] Вулька, на левой стороне. Все трупы были хорошо одеты. При вытаскивании крюками трупов из ямы у одного из трупов из кармана пиджака выпал документ. Человек, который со мной рядом работал, поднял этот документ и прочитал: «Бартель». Это были документы профессора Бартеля. Во время сожжения этих трупов, которое мы производили на Лишенице, в лесу, при сожжении прочитали еще один документ — профессора Островского.

К сказанному больше ничего добавить не могу, с моих слов записано правильно и мне прочитано (Корн).

Допросил: Корниль.