Читаем Трагедия закона полностью

В такой обстановке в течение трех с половиной дней слушалось дело об убийстве Джоном Окенхерстом любовника своей жены. Это дело не привлекло большого внимания. Может быть, о нем писали бы больше, даже в разгар войны, если бы для джентльменов от прессы были созданы лучшие условия или если бы Окенхерст занимал более высокое социальное положение. Но жители Истбери и его окрестностей проявили страстный интерес к этому делу, и крохотное помещение суда было забито до предела от начала до конца слушания. А в деревне, где подсудимый работал кузнецом, о нем вообще долго не забывали. В течение многих последующих лет любой проезжий, зашедший в бар постоялого двора, мог быть уверен, что с его приходом вновь начнется бурное обсуждение вопроса о том, повесили ли Окенхерста в конце концов или нет.

История, которую представил на рассмотрение вечернего заседания выездного суда сэр Генри Баббингтон, королевский адвокат, была простой и мелодраматичной. Сэр Генри, сам имевший склонность к мелодраме, рассказал ее с огромной выразительной силой. В маленьком помещении были слышны все модуляции его красивого, зычного голоса и видны любые изменения выражения на его подвижном лице. Тот, кто внимательно слушал его, не мог не почувствовать некоторую симпатию к человеку, которому предстояло скрестить шпаги с сэром Генри, выступая защитником в этом убедительно представленном деле. Да, можно было лишь посочувствовать Петигрю, сидевшему в уголке в парике, съехавшем ему почти прямо на сморщенный нос.

У Петигрю действительно был повод для беспокойства. Он не боялся Баббингтона, которого хорошо знал и любил и чьи слабости ему тоже были хорошо известны. Чего он боялся, так это оснований, на которых приходилось строить защиту, особенно если принять во внимание, что сам он верил в них лишь наполовину. Когда Петигрю был совсем молодым адвокатом, кто-то из старших с сарказмом сказал ему: "Нет ничего плохого в том, что молодой адвокат иногда верит в невиновность клиента". Теперь Петигрю был уже далеко не молод, и именно в этот раз он хотел бы, чтобы у него было больше уверенности в том, что его клиент заслуживает наказания. Разобравшись в деле лучше, чем другие, он понимал: преимущества не на его стороне, и от этого остро чувствовал, что дело может обернуться наказанием невиновного человека.

- В заключение хочу сказать, господа присяжные заседатели,- говорил Баббингтон,- что обвинение представит вам доказательства того, что жертва этого преступления в течение долгого времени находилась в незаконной связи с женой подсудимого; что об этом подсудимый если не знал, то по крайней мере подозревал; что он угрожал погибшему не один раз; что указанной ночью погибшего нашли у задней двери дома обвиняемого с ножом в спине; что нож был изготовлен обвиняемым в его кузнице. Вы услышите свидетельские показания соседей, которые я не буду сейчас зачитывать, о том, какие звуки и чьи голоса они слышали в ночь трагедии. Вам предстоит рассмотреть и тщательно взвесить показания обвиняемого, данные им полицейским офицерам, назначенным для расследования этого преступления,- показания, которые, я вынужден сообщить вам, являются неясными и противоречивыми. Принимая во внимание этот и другие факты, после того, как будут даны свидетельские показания с обеих сторон, вам предстоит сделать вывод о полноте материалов для предъявления столь серьезного обвинения. А теперь, с помощью уважаемого коллеги, я хотел бы вызвать свидетелей обвинения.

- Я думаю,- произнес Барбер, глядя на часы,- сейчас необходимо объявить перерыв в слушании дела.

- Как будет угодно вашей светлости.

Петигрю ничего другого не ожидал и чертыхался про себя, пока судья объяснял присяжным, что, хотя в связи с военным положением им разрешается уходить домой на время перерыва, они не имеют права обсуждать вопросы, касающиеся рассматриваемого в суде дела, С кем бы то ни было. Петигрю, как никто другой, знал: если бы судья не закрыл заседание на сегодня, то психологический эффект от речи Баббингтона был бы другим. Эмоциональный накал снижается, если сразу за вступительной речью обвинителя вызывают двух-трех официальных свидетелей (их всегда вызывают первыми), а затем проходит деловое обсуждение фотографий и схем. Если бы папаша Уильям соблаговолил посидеть в своем кресле еще минут двадцать, присяжные ушли бы домой, пережив кульминационный момент и понимая, что, хотя дело, которое они рассматривают, касается жизни и смерти, по большому счету это банальное, как и сама жизнь, бытовое дело. А так они уйдут на перерыв лишь с отзвуками красивого голоса обвинителя и вернутся завтра утром с созревшим в душах и, возможно, непоколебимым решением. "Как будто ты этого не знаешь, старая скотина!" - ругался про себя Петигрю, почтительно кланяясь вслед удаляющейся фигуре судьи. Но он был не прав. Барбер ни о чем, кроме чая, в этот момент не думал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики
Отрок. Внук сотника
Отрок. Внук сотника

XII век. Права человека, гуманное обращение с пленными, высший приоритет человеческой жизни… Все умещается в одном месте – ножнах, висящих на поясе победителя. Убей или убьют тебя. Как выжить в этих условиях тому, чье мировоззрение формировалось во второй половине XX столетия? Принять правила игры и идти по трупам? Не принимать? И быть убитым или стать рабом? Попытаться что-то изменить? Для этого все равно нужна сила. А если тебе еще нет четырнадцати, но жизнь спрашивает с тебя без скидок, как со взрослого, и то с одной, то с другой стороны грозит смерть? Если гибнут друзья, которых ты не смог защитить?Пока не набрал сил, пока великодушие – оружие сильного – не для тебя, стань хитрым, ловким и беспощадным, стань Бешеным Лисом.

Евгений Сергеевич Красницкий

Фантастика / Попаданцы / Боевики / Детективы / Героическая фантастика
Имперский вояж
Имперский вояж

Ох как непросто быть попаданцем – чужой мир, вокруг всё незнакомо и непонятно, пугающе. Помощи ждать неоткуда. Всё приходится делать самому. И нет конца этому марафону. Как та белка в колесе, пищи, но беги. На голову землянина свалилось столько приключений, что врагу не пожелаешь. Успел найти любовь – и потерять, заимел серьёзных врагов, его убивали – и он убивал, чтобы выжить. Выбирать не приходится. На фоне происходящих событий ещё острее ощущается тоска по дому. Где он? Где та тропинка к родному порогу? Придётся очень постараться, чтобы найти этот путь. Тяжёлая задача? Может быть. Но куда деваться? Одному бодаться против целого мира – не вариант. Нужно приспосабливаться и продолжать двигаться к поставленной цели. По-кошачьи – на мягких лапах. Но горе тому, кто примет эту мягкость за чистую монету.

Алексей Изверин , Виктор Гутеев , Вячеслав Кумин , Константин Мзареулов , Николай Трой , Олег Викторович Данильченко

Детективы / Боевая фантастика / Космическая фантастика / Попаданцы / Боевики