Трагедия закона. Простым канцелярским шилом

«Дорогой Фрэнк!

Я выполнил ваше нелегкое поручение, хотя провалиться мне на месте, если это входит в обязанности квартиросъемщика. Вот ответы на ваши вопросы: (а) 2347 фунтов 10 шиллингов 8 пенсов; (б) да; (в) наследство, состоящее из ценных бумаг, банковского счета и прочих мелочей, страховых денег не содержит; (г) таковое, соответственно, не могло иметь места. Надеюсь, вы полностью удовлетворены.

Кстати, хотя, как вы и просили, я никого ни о чем не расспрашивал, мне невольно приходила в голову мысль, не навеяно ли ваше столь неожиданное расследование чтением одного из кровожадных детективных романов вашего коллеги по имени Эмиас Ли. Если это так, считаю своим прямым долгом довести до вашего сведения тот факт, что, как мне без особых трудов удалось выпытать у Тиллотсона, интересующая вас дама до своей кончины три года находилась в той же самой больнице, где и была официально зарегистрирована ее смерть. Таким образом, боюсь, ваши надежды на возможность внезапной и насильственной смерти вряд ли имеют под собой серьезные основания.

Искренне ваш

Билл.

P.S. Средствами, суть которых я не собираюсь раскрывать, мне также удалось установить наличие у миссис Филипс страхового полиса на весьма скромную сумму в пятьсот фунтов стерлингов, которая была аннулирована по причине неуплаты требуемых взносов! Вас это радует?»

Таким образом, Петигрю второй раз за последние несколько недель имел случай упрекнуть себя за постыдное и недостойное его легкомыслие… У него снова появилось острое ощущение странной пустоты, которое нередко появляется после того, как тебя покидает мучительное ожидание неизвестной опасности. Филипс — теперь это стало вполне очевидным — был не более чем самым обычным, заслуживающим уважения вдовцом, искренне желающим вступить в самый обычный и тоже заслуживающий всяческого уважения повторный брак, пусть даже и с девушкой намного моложе его. Будущее мисс Браун было в безопасности ровно настолько, насколько это позволят заработки помощника адвоката и небольшой личный доход, и она по-своему (само собой разумеется, в обычном и заслуживающем уважения смысле) будет счастлива. Бремя ответственности, столь неожиданно обрушившееся на него, наконец-то свалилось с плеч. Прекрасно. Лучшего исхода просто не придумаешь!

Старательно убеждая себя, что чувствует огромное облегчение и даже радость, Петигрю, казалось бы, должен был ходить с сияющим лицом, однако по неведомым ему причинам чувства разочарования и скрытого опасения по-прежнему продолжали терзать его. Они не оставляли его и в воскресное утро во время прогулки в гордом одиночестве по берегу залива. Дул сильный порывистый ветер, поэтому, когда он достиг мыса, завершающего северную оконечность залива, шум прибоя внизу был настолько громким, что Петигрю даже не услышал шаги за спиной, пока чей-то голос не произнес ему почти в самое ухо:

— Доброе утро, сэр.

Бодрое, раскрасневшееся от быстрой ходьбы лицо инспектора Маллета с опущенными от влажного соленого воздуха кончиками усов. «Какой здоровяк. И при этом жизнелюб», — подумал Петигрю, являя собой картину противоположную.

— С вашего позволения, мистер Петигрю, вы сегодня какой-то сам не свой, — заметил Маллет. — Надеюсь, виной тому не дурные вести?

— Совсем нет, инспектор. Скорее наоборот.

— На самом деле? Рад это слышать, — ответил Маллет, хотя в его голосе прозвучали нотки сомнения. — Что, кстати, напоминает мне: у вас есть новости насчет моего маленького дельца?

— Боюсь, никаких. Все последнее время я был просто завален срочной работой, и у меня практически не оставалось свободного времени.

— Так я и подумал, сэр. Но теперь, как мне представляется, вы и мисс Браун уже завершили свои труды.