Трагедия закона. Простым канцелярским шилом

– Жаль, что вы так считаете, ваша светлость. Видите ли, я лишь проверяю вероятность различных теорий. Сожалею, что у вас создается впечатление, будто я, как вы говорите, все усложняю. На самом деле,- инспектор встал со стула и начал прохаживаться по комнате,- на самом деле это действительно необычный случай. Обычно к нам обращаются, когда преступление уже совершилось, и наша задача – найти виновника преступления и найти доказательства его вины. Иногда есть причины подозревать кого-то в намерении совершить преступление. Тогда мы следим за подозреваемым, чтобы не дать ему возможности исполнить задуманное. Но здесь – полная неопределенность, ничего конкретного. О чем нас просят? О том, чтобы не дать возможности какому-то неизвестному лицу совершить что-то – неизвестно что. Это, как вы понимаете, совсем не просто. Но мы постараемся.

На этом, без всякого предупреждения, огромный, внушительный человек как бы испарился из комнаты, оставив Хильду и Дерика одних.

Дерик покинул клуб десятью минутами позже. В течение этих десяти минут они разговаривали все о том же, повторяя снова и снова то, что было оговорено раньше. Перед тем как Маршалл ушел, Хильда снова взяла с него слово, что он поможет ей охранять судью от несчастий, которые могут на него обрушиться. Но Дерик уже не чувствовал того воодушевления, которое охватило его, когда он первый раз дал обещание Хильде помочь ей. В свете беспристрастных рассуждений инспектора Маллета все это дело оборачивалось довольно сложной проблемой. Может быть, инспектор и найдет ключ к ее решению, но самому Дерику задача казалась совершенно неразрешимой. Когда он вышел из клуба, над Пикадилли сгущались сумерки. Дерик шел по улице и думал, что ему придется зарабатывать свои две гинеи в день более тяжким трудом, чем он предполагал, когда давал согласие послужить маршалом судьи Барбера.

Глава 11. ВИСКИ И ВОСПОМИНАНИЯ

Дерик шел по тротуару от клуба, где встречался с леди Барбер, и натолкнулся на прохожего. Автоматически пробормотав извинение, он прошел дальше, но кто-то схватил его за рукав и тихо сказал на ухо:

– Молчите! За нами могут следить!

Дерик обернулся и увидел Петигрю, который приложил палец к губам, как заговорщик на сцене, потом глянул через плечо, все еще держа Дерика за рукав, и, наконец, произнес нормальным голосом:

– Все в порядке. Она садится в такси. Теперь мы можем зайти куда-нибудь и выпить по рюмочке.

– Благодарю за приглашение, очень любезно с вашей стороны, но я, к сожалению, не могу. Я спешу на поезд, мне надо на вокзал Ватерлоо.

– Ерунда! От Ватерлоо ходит масса поездов – на какой-нибудь вы в любом случае успеете. А так как кругом светомаскировка, то разницы никакой. Ваше присутствие действительно где-то срочно необходимо?

Дерик, подумав о том, что воскресный день у него будет весьма скучным, ответил:

– Да нет.

– Замечательно. А вот мне ваше присутствие чрезвычайно необходимо. Потому что я хочу выпить рюмочку. Несколько рюмочек. Вообще-то будет неудивительно, если к концу вечера я надерусь, разумеется как джентльмен, но все-таки надерусь до определенного предела.

– Но…

– Я знаю, что вы хотите сказать. Будучи пуританином, к тому же идеалистом, вы считаете, что предел – понятие растяжимое. И вы совершенно правы. Нет ничего менее определенного, чем понятие предела. Я сам много раз пытался определить тот самый момент, когда достигаешь предела,- и всякий раз безуспешно. В какой-то момент ты безнадежно трезв, как дурак, а в следующий, пожалуйста,- пьян и счастлив. Но мне не удается определить, в какой миг происходит трансформация. Честное слово, я много раз пытался, но безрезультатно. Однако,- продолжал Петигрю, волоча за собой Дерика и не обращая внимания на его слабые протесты,- я не прошу вас быть со мной до этого самого предела. Во-первых, такой достойный молодой человек, как вы, наверняка может много выпить, не пьянея, а это слишком дорого стоит. Во-вторых, видеть старших на пределе, а кто знает, как пойдет дело сегодня вечером,- может быть, за пределом,- такое зрелище плохо влияет на людей вашего возраста. Все, что мне надо от вас,- составьте мне компанию на первом этапе путешествия. Я всегда замечал,- продолжал он говорить, заворачивая за угол, поднимаясь по ступенькам и распахивая дверь,- что начинать пить в одиночку очень скучно и неинтересно. Потом-то – оставьте здесь пальто и шляпу – ты сам себе лучшая компания: Правда, это зависит от характера. Я говорю о себе, и то не с полной уверенностью. Мне двойное виски, а вам?

Дерик, усевшись в удобное кресло, огляделся. Они, по-видимому, находились в зале для курящих какого-то клуба – неказистого заведения, обстановка которого резко отличалась от той, где он только что побывал. Петигрю наконец замолчал. Пока они ждали виски, Дерик имел возможность рассмотреть своего нежданного собутыльника. Он отметил, что Петигрю выглядел усталым и удрученным. Он сидел молча, уставившись на огонь в камине, и, казалось, забыл о существовании гостя, которому навязал свое общество.

Петигрю ожил, когда принесли выпивку.