Трагическая история острова Пасхи (СИ)

Старуха, боясь кашля, тонко захихикала. Аравак терпеливо ждал; Кахинали замолчала.

- Ты всё сказала? - спросил он тогда у нее.

- Разве тебе что-нибудь еще не ясно?

- Если будет так, как ты предрекла, во что превратится моя власть, и кем я стану править? Ничтожная власть над ничтожными людьми; ничтожный правитель над ничтожным народом, - таково мое будущее?

Высохшее лицо старухи расцвело от удовольствия; она пригладила пряди волос на своем полуголом черепе и воскликнула:

- Но ты же не откажешься от этого будущего?! Ведь для тебя хуже смерти тихая скромная старость, когда ты будешь всего лишь одним из многих! А твой сын? Ты хочешь власти и для него, - но уж он-то точно сможет править только ничтожным народом, потому что только ничтожный народ подчинится ему. Послушай же меня: отбрось свои сомнения, раз ты не собираешься отступать. Ты сколько угодно можешь обманывать других, но не надо обманывать себя. Ты взялся служить демонам - так и служи им! Честно выполняй условия договора, и награда твоя будет велика.

- Благодарю, Кахинали, - сухо сказал Аравак. - Я получил совет, за которым пришел. Чем мне, все-таки, отблагодарить тебя?

- Молодость! Верни мне молодость, вождь!.. Не можешь? Тогда уходи; других даров мне от тебя не надо, - проскрипела старуха.

***

Вскоре после сбора первого урожая батата наступала счастливая пора, когда можно было решительно ничего не делать. Островитяне охотно предавались блаженной лени, занимаясь лишь самыми необходимыми делами и большую часть времени посвящая неспешным разговорам и приятной дремоте. Умиротворенность и расслабленность охватывали весь остров, - казалось, что и природа отдыхает в эту пору: лениво плескались морские волны у берегов, ветер дул ласково и нежно, как дует мать на личико спящего ребенка, чтобы отогнать от него дурные сны; деревья тихо шелестели листьями, нашептывая колыбельные песни.

В эти дни отдыхали даже великие боги; населяющие остров духи занимались невинными забавами, а души умерших предков с умилением смотрели из загробного мира на земную жизнь. Люди, в свою очередь, старались ничем не тревожить обитателей высших сфер: по всему острову после окончания праздника Первого Урожая запрещалось разжигание костров, дабы не беспокоить богов, духов и умерших предков едким дымом и запахами еды. Возбранялось также ходить в лес, в луга, в горы и приближаться к берегу океана, - то есть посещать все те места, где жизнь высших существ протекала наиболее активно.

Через несколько дней сухомятки и холодной пищи островитяне устраивали пиры, которыми заканчивался следующий великий праздник - Праздник Прародителей. Накануне женщины тщательно убирали жилища и раскрашивали их сочными красками красноватого оттенка. Нехитрая мебель красилась в зеленые или синие цвета, на земляной пол хижин обязательно клались домотканые циновки с полосатым рисунком, а стены завешивались кусками тканей, покрытыми замысловатым орнаментом.

Особое внимание уделялось очагу, который вычищали и выкладывали камнями, если старая кладка пришла в негодность; кроме того, над ним вешали связки душистых трав. Столь же тщательно вычищалась посуда и заменялась, если в этом была необходимость, - все это делалось для того, чтобы предкам не было стыдно за жилища своих потомков.

Праздник Прародителей начинался с почитания младших предков, то есть недавно умерших, отличительной чертой которых являлось состояние полета. Специально для них расширялось дымовое отверстие в крыше, чтобы через него можно было беспрепятственно влететь в жилище, - и ставилось на особых подставках поминальное угощение. В отличие от младших, более древние старшие предки обладали возможностью хождения по земле, и по этой причине таковым отворяли вход в хижину, а угощение ставили прямо на циновки.

Именно открытый дымоход для младших предков и открытый вход для старших, - а не устный призыв - являлись приглашением для прародителей. При устном призыве они могли счесть приглашение неискренним, и, как следствие, отказаться от визита к своим потомкам. Это было бы, конечно, большой бедой для последних, которые лишились бы в таком случае покровительства и защиты своих могучих предков: важность этого праздника заключалась отнюдь не священных премудростях, а в простом почитании собственных высших хранителей.

Стремлением угодить предкам объяснялся и богатый пир, устраиваемый в конце Праздника Прародителей, на котором каждая хозяйка стремилась перещеголять остальных в мастерстве приготовления пищи и в разнообразии кушаний. Учитывая скудное количество продуктов, производимых на острове, женщинам приходилось проявлять чудеса изобретательности, - но тем лучше проявлялось их искусство и тем ценнее были похвалы участников пиршеств.