Трагическая любовь атамана Артема

— Панове-земляки, многие из вас меня здесь знают, потому что я же сам родом из Соколинец и часто бывал у вас в Тыврове. Длительное время мне пришлось воевать и против немцев, и против гетьманцев, и против белых, а потом и против большевиков. И когда в ноябре прошлого года поляки нас предали, то пришлось и в румынских лагерях посидеть. Вернулся я домой из лагерей весной, думал, взялись большевики за ум, перестали грабить трудовое крестьянство, продналог ввели. Думал, стало легче крестьянству, но оказалось, что очень и очень я ошибся. Это только одно название «продналог», а на самом деле это осталась та же самая грабительская продразверстка. Снова большевики обдирают украинского крестьянина, как ту липку, только что околеть из голода не дают. Еще не успели крестьяне собрать урожай, как продотряды стали выгребать из закромов все дочиста. А знают же, что была здесь засуха, и этот год оказался неурожайным.

— Но большевиков эти проблемы совсем не интересуют, они все грабят и грабят. Поэтому я, Артем Онищук, призываю всех национально сознательных граждан Тыврова, вступать в мой отряд, чтобы совместно бороться за наше самостоятельное Украинское государство, свободное от большевистских Советов. Мы, не жалея своей крови, где только можно будем препятствовать большевикам грабить крестьян. Я ж со своей стороны сделаю все, чтобы возвратить крестьянам нашей волости уже награбленное добро. По всей Украине поднимается крестьянство, к нам идут на помощь войска Директории под проводом генерал-хорунжего Юрия Тютюнника. Мы победим, слава Украине!

Закончив свою речь, Артем слез с тачанки и стал заниматься расположением своих казаков на ночлег. Пошумев между собой после того митинга, жители городка и себе потихоньку разошлись по домам.

На следующий день утром пятнадцатого августа 1921-го года, переночевав в Тыврове и пополнив свои лавы его жителями, повстанцы прошли через село Онитковцы и направились к лесу, который находился на восток от городка Шпиков [2,20]. По убеждению самого Артема и, исходя из инструкций Повстанческого штаба, повстанческий отряд должен был располагаться в лесах, чтобы, выставив кругом по всем дорогах сторожу, обезопасить себя от неожиданного нападения красных. Ночевка же в Тыврове была из того правила определенным исключением, сделанным с той целью, чтобы убедить местных жителей в силе повстанцев.

Став на постой в лесу около Шпикова, повстанческий отряд ежедневно пополнялся новыми бойцами, которые приходили с просьбой помочь односельчанам в борьбе с продотрядами. И атаман, который объявил эту задачу основной в своей борьбе, всегда шел новоприбывшим навстречу. Поэтому, выслушав призыв крестьян, которые прибыли из сел Сильница и Петрашивка, о помощи, Артем на следующий день снова разделил свой отряд на две части.

Одна из этих частей отряда под проводом помощника атамана Николая Бондаренко осуществила неожиданный налет на село Сильница. Во время боя с продотрядом, который собирал продналог в этом селе, повстанцы убили двух красноармейцев.

Вторая часть отряда, во главе с самым атаманом, утром шестнадцатого августа взяла направление на село Петрашивка, в котором тоже хозяйничал продотряд. В Петрашивке повстанцы захватили в плен продагента и красного казака, который охранял обоз с собранным продналогом. Крестьяне, которые сошлись на площадь забирать свой урожай, требовали объявить грабителям смертный приговор. Повстанцы связали пленных и привели их на суд к атаману, который находился в доме сельского совета. Когда тех завели у помещение, где находился атаман, то внимательно глянув на продагента, Артем проговорил:

— Ты смотри, а это же Степан, мой сосед с Соколинец. Чего это тебя сюда занесло, Степан, в Петрашивку? Чего дома не сиделось?!

Степан, который до этого исподлобья мрачно смотрел на Артема, неожиданно встрепенулся от этих слов и с надеждой взглянул на атамана.

— Это ты, Артем, вот как пришлось встретиться. У меня же, ты знаешь, дома жена, дети и все есть хотят. Земли же нет, то как же нам прокормиться? Вот и служу. Слышал я, что и ты в свое время большевикам помогал, — от предчувствия близкой смерти у Степана судорогами сводило рот.

— Знаю, знаю Степан. Но и ты знай, что за грабеж надо отвечать перед народом. Вот сейчас получите со своим подельщиком от моих казаков по десять плетей, а дальше думайте, как быть и жить. А попадетесь еще раз, то от жизни таки избавитесь, обещаю — с прижимом ответил атаман.

Пленных вывели на площадь и принародно, задрав одежду, дали каждому по десять плетей, а потом отпустили с Богом на все четыре стороны.

Вследствие того, что жатва почти во всех селах закончились, советская власть значительно активизировала сбор по селам, так называемого, продналога. Поэтому август 1921-го года оказался для отряда Артема месяцем наиболее активных действий, когда призывы крестьян о помощи доносились почти что из каждого села, возле которого появлялись повстанцы.