Трагические самоубийства

Н. Н. Асеев принял в Чистополе Георгия, но не захотел оставить его в своей семье, поэтому добился для него разрешения на выезд в Москву, к Елизавете Яковлевне Эфрон. В письме к тете Георгий, или Мур, как называла его Марина Ивановна, писал: «Я думаю, что до вас дошла весть о самоубийстве М. И., последовавшем 31-го числа в Елабуге. Причина самоубийства – очень тяжелое нервное состояние, безвыходность положения – невозможность работать по специальности; кроме того, М. И. очень тяжело переносила условия жизни в Елабуге – грязь, уродство, глупость. 31-го числа она повесилась. Она многократно мне говорила о своем намерении покончить с собой, как о лучшем решении, которое она смогла бы принять. Я ее вполне понимаю и оправдываю. Действительно, как она пишет мне в последнем письме: „дальше было бы хуже“. Дальше для нее был бы суррогат жизни, „влачение своего существования“».

В 1960 году, когда Анастасия Ивановна Цветаева и Софья Исааковна Каган приехали в Елабугу, им с трудом удалось отыскать место захоронения Марины Цветаевой. Кладбищенский сторож рассказала женщинам о том, что безымянные могилы на кладбище располагались строго по годам. Могил 1941 года было немного и находились они в правой стороне кладбища, у самой стены. Здесь, у раздвоенного дерева, А. И. Цветаева и С. И. Каган поставили тогда металлический крест, который нашли у кладбищенской стены. На этом кресте они поместили надпись: «В этой стороне кладбища похоронена Марина Ивановна Цветаева. Род. 26 сент. ст. ст. 1892 в Москве, умерла 31 августа нов. ст. 1941 в Елабуге». Позднее вместо креста было установлено каменное надгробие, на котором уже не было слов: «В этой стороне кладбища…»

Спустя десятилетия, когда имя Марины Ивановны Цветаевой зазвучало с новой силой и приобрело мировую известность, нашлись свидетели, присутствовавшие на похоронах поэтессы, и начались бесконечные споры о местонахождении ее могилы.

«Жить в таком душевном состоянии – невыразимая мука!»

Акутагава Рюноскэ

Акутагава Рюноскэ родился 1 марта 1892 года в городе Токио. Его мать лишилась рассудка, когда сыну было меньше года. Мальчика взял на воспитание старший брат матери Акутагава Митиаки, у которого не было детей, и дал ему свою фамилию.

В школьные годы у Акутагавы проявились большие способности ко всем предметам, но наибольший интерес вызывала литература. Поэтому, закончив школу в 1913 году, он поступил в университет на отделение английской литературы (в Токио). С этим периодом связаны его первые собственные публикации: рассказы «Маска хёттоко» и «Ворота Расёмон» были напечатаны в журнале «Тэйкоку бунгаку». Акутагава Рюноскэ вошел в университетскую литературную элиту.

Произведения молодого писателя охотно принимались в печать, однако он счел своим долгом посетить дом Нацумэ Сосэки, писателя, которого считал своим учителем, и получить его одобрение.

Нацумэ Сосэки был одним из первых писателей, который смог соединить европейскую и японскую художественные традиции, работая в реалистическом жанре. Как и его предшественник, Акутагава был писателем-реалистом. Наибольшее внимание в своих произведениях он уделял внутреннему миру человека. Литературное творчество стало для него смыслом всей жизни. В одном из своих произведений Акутагава заявил: «Человеческая жизнь не стоит и одной строки Бодлера».

Широкую известность ему принесли рассказы о парадоксах человеческой души: «Ворота Расёмон», «Нос», «Бататовая каша». В 1918 году в газете «Осака майнити» был напечатан рассказ «Муки ада», в котором писатель предсказал свою судьбу.

Заняв почетное место в японской литературе, Акутагава ни на день не прерывал своего творчества: одно за одним из-под его пера выходили новые произведения, выпускались новые сборники. В определенные дни он встречался с начинающими литераторами, читал лекции в разных городах Японии. Совершил путешествие в Корею и Китай. Увлеченно собирал антиквариат.

До конца жизни Акутагава Рюноскэ оставался самым любимым и популярным писателем в Японии. Книги его раскупались вскоре после выхода. Но постепенно накапливалась душевная усталость, появились первые признаки нервного истощения.

В 1927 году журнал «Кайдзо» поместил на своих страницах новое произведение Акутагавы «В стране водяных», которое было сатирой на капиталистическую Японию.

В последние годы жизни Акутагава часто вспоминал мать. Он боялся сойти с ума. В состоянии нервного напряжения были написаны лучшие его произведения: «Зубчатые колеса» и «Жизнь идиота».

Писатель считал, что он захвачен злым демоном «конца века», который сводит его с ума. В романе «Жизнь идиота», завершенном в 1927 году, автор вспоминает эпизоды своей жизни: «Он, двадцатилетний, стоял на приставной лестнице европейского типа перед книжными полками и рассматривал новые книги. Мопассан, Бодлер, Стриндберг, Ибсен, Шоу, Толстой…

Тем временем надвинулись сумерки. Но он с увлечением продолжал читать надписи на корешках. Перед ним стояли не столько книги, сколько сам «конец века».