Трагический эксперимент. Книга 3

24 июля Корнилов подписал приказ: «Необходимо добиваться, чтобы солдаты вновь приняли воинский вид, подтянулись и не допускали никаких вольностей в форме одежды… Разнузданный и расхлёстанный вид человека, носящего форму, будь то солдат или офицер, позорит не только воинское звание защитника Родины, но и самый народ, сыном которого он является».

Пресса сыграла в его карьере огромную роль: газеты писали о нём постоянно. Наверное, впервые в российской истории в его команде был собственный специалист по пиару, хотя тогда и слова такого не знали. Роль ординарца при нём исполнял журналист Василий Зайвойко, недавний предводитель дворянства Гайсинского уезда Подольской губернии. Он рассчитывал войти в будущее правительство, а пока что от имени генерала писал все служебные документы. Они приобретали литературную форму и печатались в газетах. В результате внимание всего общества было привлечено к генералу. Даже Керенский говорил, что Временное правительство заворожено Корниловым.

«Никогда не забуду его тёмного, сумрачного лица, его узких калмыцких глаз, — вспоминал Фёдор Степун. — В качестве телохранителей его сопровождали текинцы; впереди и позади его автомобиля ехали автомобили с пулемётами… На вокзале в Москве ему была устроена торжественная встреча. На площадь он был вынесен на руках. Народ приветствовал его раскатистым “ура!”… Когда в Большом театре появлялась небольшая фигура Корнилова, вся правая часть зала и большинство офицеров встают и устраивают генералу грандиозную овацию. Зал сотрясается от оглушительных аплодисментов, каких в его стенах не вызывал даже Шаляпин». Мгновенный взлёт сыграл с ним злую шутку.

Он ощутил себя более значительной фигурой, чем был в реальности. Его окружали люди, желавшие сменить правительство, взять власть и обосноваться в Зимнем дворце. Они внушали Корнилову, что только он способен спасти Россию, а стране нужна военная диктатура. Падкий на лесть Корнилов верил, когда его называли героем-вождём. В нём проснулись невероятные амбиции.

Елена Прудникова пишет:

«…Организацией нового типа стал “Республиканский центр”. Начинался он под эгидой Сибирского банка как общество, также призванное финансировать борьбу с разраставшейся революцией, но очень быстро обзавёлся военным отделом, который объединил вокруг себя множество мелких офицерских групп и начал всерьёз, на техническом уровне, готовиться к захвату власти.

Кандидатуру будущего диктатора подбирали уже с весны. Мелькали в этом качестве генералы Алексеев, Брусилов, адмирал Колчак, вполне мог подойти и Деникин — но почему-то остановились на генерале Корнилове. Никакими особенными достоинствами, кроме незаурядной личной храбрости и столь же незаурядной склонности к позёрству, будущий “русский Наполеон” не обладал. Генерал Алексеев как-то раз отозвался о нём весьма категорично: “Сердце львиное, а голова баранья”.

Полководческие успехи генерала, несмотря на “львиное сердце”, были весьма скромными. В начале мировой войны он получил пехотную дивизию, однако в апреле 1915 года, во время отступления, оказался в окружении и при не совсем ясных обстоятельствах отбился со своим штабом от основных сил и попал в плен. Причём в военных кругах поговаривали, что не просто отбился, а бросил своих солдат и удалился вместе со штабом в лес, где и попался австрийцам. Около года генерал пробыл в Венгрии, пока не бежал в 1916 году, вроде бы подкупив лазаретного фельдшера и переодевшись в австрийскую форму. А дальше начинается необъяснимое.

В России вернувшегося беглеца встретили как героя. Выяснилось, что ещё весной 1915 года главнокомандующий Юго-Западным фронтом великий князь Николай Николаевич ходатайствовал о его награждении за ту самую операцию, которую Корнилов так успешно провалил. А после побега из австрийского плена пресса превратила его в национального героя — просто так подобные вещи не делаются.

Чтобы удостоиться такой пиар-кампании, надо иметь близость к определённым кругам, которые этой прессой рулят — в то время рулили проанглийски настроенные либералы, рядом с которыми смутно угадывалась долговязая фигура всё того же Николая Николаевича. В итоге генерал получил корпус.

Кое-что проясняет следующее назначение Корнилова. После Февраля, по настоянию Думы, он был назначен командующим Петроградским военным округом — а это одна из ключевых, “номенклатурных” должностей, и случайных людей там не бывает. Так что Лавра Георгиевича можно смело включать в список участников либерального военно-политического заговора против Николая II. Если кому мало данных, то вот ещё: к числу его подвигов относится арест императрицы Александры Фёдоровны — такую честь тоже абы кому не доверят. В усмирители черни генерал Корнилов рвался с самого начала. Уже во время апрельской антивоенной демонстрации он, в точности как Наполеон в Париже, собрался пустить в ход артиллерию против уличной толпы.