Трагический исход

– Слуги спят, мой дорогой дядюшка. Кроме того, слуги никогда не смогут так хорошо присмотреть за моей женой, как это сделаю я сам… Понимаете меня?

– Вот невидаль! Как вам будет угодно…

Дядя Фавье смутно чувствовал, что настаивать не стоит и надо изменить направление беседы, чтобы все-таки представить барона де Леско хорошенькой «Шоншон», чего бы это ни стоило!..

Тем не менее, миллионер был немного раздосадован тем, что его племянник проявлял так мало рвения к возможности познакомиться с «предметом его страсти», как называл он Шоншон.

В тот момент, когда Валентина входила в комнату, дядя Фавье произнес:

– А вот и мои сигареты! Послушай!.. Ты действительно доброе дитя, Валентина, и даже умелая хозяйка дома!.. Ты мне обеспечиваешь радостный отъезд. Я ожидал лишь этих сигарет, чтобы удалиться. Итак спасибо и до свидания!..

– Подождите еще немного! – запротестовала молодая женщина. – У вас такой вид, как будто я вас выпроваживаю, вы ведь не торопитесь!

– Конечно! Конечно!

Продолжая сохранять таинственный вид, дядя Фавье непрестанно подмигивал так, что было просто невозможно не понять, что означал этот призыв к соблюдению тайны…

– Вы неисправимы, – прошептала Валентина, – тем не менее, вы не сможете уехать немедленно. Надо, чтобы прибыла коляска…

– Какая коляска? – спросил дядя Фавье и, обернувшись, добавил. – А где твой муж?

– Но он пошел на соседнюю стоянку фиакров. Представьте себе, в данный момент мы всего лишены. Машина неисправна, пони можно запрячь только в мою коляску, Жоффруа пошел поискать экипаж…

– Я мог бы прекрасно его сопровождать! Черт возьми, немного пройтись полезно для меня.

– Но это рядом, дядюшка.

– Тогда тем более…

Дядя Фавье заметил побледневшее лицо племянницы, и внезапно его охватила жалость.

– У тебя утомленный вид, дитя мое, – заметил он, – хватит! Ложись спать… я пройду через сад и подожду твоего мужа на пороге.

– Да вот он, дядюшка…

Действительно, был слышен шум подъехавшей коляски, которая остановилась у решетки сада на улице Спонтини, и голос барона позвал:

– Дядя Фавье! Вы готовы?

– Иду! Иду!

Миллионер запечатлел два звучных поцелуя на щечках Валентины и подпрыгивающей походкой пересек сад. Его приводила в восторг мысль о скорой встрече со своей «Шоншон», которую он обожал все больше и больше с удивительной наивностью…

Между тем дядя Фавье, прежде чем подняться в коляску, при свете фонаря посмотрел на циферблат своих часов:

– Мы приедем слишком рано! – прошептал он.

И забираясь в фиакр, он крикнул кучеру:

– Отвезите нас на террасу «Лукулла», но сделайте круг. Я не хочу прибыть туда раньше, чем без двадцати минут два… Когда имеешь дело с женщинами, надо заставлять себя ждать! Поступать немножко по-хамски, это шикарно!

Дверца захлопнулась, карета отъехала…

Итак, в то время, когда дядя Фавье, по всей вероятности, развивал барону де Леско свои любимые теории о необходимости для мужчины быть немного хамом по отношению к знакомой женщине, что на практике почтенный Фавье никогда не мог применить, какой-то человек вышел из тени. Это был именно Жюв, он побежал вслед за фиакром, затем бесшумно, но проворно вскочил на задние рессоры и вскарабкался на крышу кареты…

Откуда появился Жюв?

Как оказался он в подобном месте в подобный час? И, наконец, почему он установил слежку за фиакром, который увозил барона де Леско и дядюшку Фавье?

Накануне Жюв встретился с Морисом Юбером. Жюв очень внимательно выслушал рассказ молодого доктора о пребывании Валентины в Нормандии и о событиях, которыми оно было отмечено.

Жюв с сомнением покачал головой, когда Морис Юбер сделал вывод, что история всадника на белой лошади, сгоревшего, как факел, могла быть объяснена только видениями, сопровождающими болезнь Жапа…

– О! О!.. – только и сказал Жюв.

Он уделил очень большое внимание также рассказу Мориса Юбера о краже кошелька с деньгами на улице Спонтини и о необычном поведении Зизи, который сообщил ему такие подозрительные детали относительно Гаду.

По правде говоря, Жюв был в душе настоящим полицейским и считал, как и многие его коллеги, что все события, даже необычные, имеют чаще всего простые объяснения.

– Я не понимаю, – сказал он Морису Юберу, – что значит ваша теория о синдроме Жапа. Разумеется, я недостаточно образован, чтобы обсуждать с вами подобные вещи, но мысль о таинственном безумии, коллективных галлюцинациях, заражающих людей, мне никогда не пришла бы в голову. Это объяснение ничего не объясняет! Значит, оно не является объяснением! Мне хотелось бы здесь отыскать что-нибудь другое. В любом случае, имеется один определенный факт, а именно – была совершена кража и совершена грумом Зизи, по словам самого барона де Леско. Я благодарен вам за то, что вы мне это сообщили. Я займусь этим делом, чтобы засадить Зизи в тюрьму, Зизи, который вам так любопытно рассказывал о некой Гаду; ее имя я уже где-то смутно слышал. Короче говоря, я постараюсь тотчас же все сделать…