Траян. Золотой рассвет

Вначале боевые столкновения протекали вяло. Даки отступали. Изредка, с удобных позиций — из укрытий и завалов, с вершин и откосов — бросались в контратаки, в которых действовали смело и решительно. Сначала усиленный обстрел из луков, затем — в мечи. Стало понятно, что неприятель хорошо подготовился к сражению. Когда римские отряды подтянулись к логову Децебала, наступление замедлилось, и скоро сражение разбилось на множество поединков, в которых даки чувствовали себя более чем уверенно. В ставку то и дело поступали сообщения о больших потерях. Траян лично расспросил раненых, так ли страшны даки в рукопашной.

— Да уж, — ответил ему легионер, у которого было рассечено плечо, — режут так, что только держись. Они, гады, нападают, когда центурион дает команду перестроиться. Только мы начинаем движение, они тут как тут. А во время перестроения, цезарь, ох, как трудно удержать строй. И мечи у них хороши, все внутренности сразу вырывают.

Траян отправил гонцов с приказом — не допускать больших промежутков между отрядами. В случае обхода препятствия, заполнять брешь велитами и конницей. Тут еще от лекарей поступила мольба — божественный, уже использованы все перевязочные материалы, нечем затыкать раны.

Траян обернулся к молчаливо наблюдавшему за ходом битвы Афру.

— Передашь Зосиме, пусть рабы рвут на тряпки все мои наряды и немедленно отправляют в госпиталь.

Затем указал на стоявших поблизости, державших друг друга за руки Помпею Плотину и свою племянницу Матидию.

— Пусть режут и их тряпки.

Супруга императора величаво кивнула и поманила Афра в сторону лагеря. Удаляясь, добавила.

— Мы поможем лекарям.

Тем временем передняя линия легионов выбралась из редколесья на берег быстрой, извилистой, мелководной Бистры. Дакские сотни откатились на другую сторону реки.

Был подан сигнал, пропели тубы и перебравшиеся на вражеский берег легионы начали перестраиваться. Траян перенес свою ставку на опушку леса, где на плоской покатой вершине обрывистого холма саперы — фабры тут же поставили шатер, начали спрямлять склон, перекидывать мосты и лежни через протоки и через саму Бистру, с помощью которых можно было подтянуть к фронту метательные орудия.

С вершины холма на горизонте ясно просматривалась угловатая, кое — где припорошенная снегом, водораздельная линия далекого хребта. Ближе, ступенями, — череда поросших лесом округлых гор. Воздух был подкрашен синью и казался сродни необыкновенно прозрачной свежайшей жидкости, залившей горы, и из глубины этой жидкости в ясное небо острием кривого дакского меча упиралась скала, у подножия которой просматривались стены логова Децебала. Еще ближе, в нескольких милях виднелась опушка леса и перед ней боевое построение даков.

Варвары располагались на широком, открытом, покатом в сторону римлян пространстве. Склон в продольном направлении секли несколько глубоких оврагов и промоин, перемежаемых выпиравшими из грунта рядами скалистыми зубьев, не позволявших наступавшей коннице разогнаться.

Децебал вывел в поле около пятидесяти тысяч человек. Значит, в резерве у него должно было остаться не менее тридцати тысяч. Это не мало, но и не так много, чтобы успешно противостоять наступавшим по всей линии легионам. Границы вражеских отрядов просматривались четко. Даки по большей части беззаботно расположились на склоне, кто сидел, кто грелся на солнышке, кое‑кто даже позволял себе валяться на траве. Лица их были обращены к небу. Кто их знает, варваров, может, они так молились, или на их решимость сражаться до конца уже не могли повлиять ни страх, ни количество врагов, ни мысли об оставленных семьях, детях, женах, сородичах?

Добраться до них было трудно, это обстоятельство Траян отметил сразу. Обратил он внимание и на тактическую предусмотрительность Децебала, заранее устроившего несколько преград на пути легионов. Эти, напоминавшие флеши, укрепления представляли собой длинные земляные валы, тупыми углами обращенные в сторону наступавших легионов. Поверху валы защищали бревенчатые частоколы, впереди были отрыты неглубокие рвы. Заграждения были умело врезаны в луговины между оврагами и посажены на выпиравшие из земли скалы. Штурмовать эти укрепления можно было только в лоб. Кто‑то разбиравшийся в устройстве укреплений указал императору на приметы торопливости в сооружении валов и частоколов — земля была еще свежа, колья стояли неровно и, по — видимому, были вбиты кое‑как. На правом фланге валы упирались в высокие обрывистые кручи, непроходимые ни снизу, ни сверху. Не левом, где боевые порядки неприятеля обрывались над речным обрывом, зияла брешь не менее чем в полтысячи шагов. Там как раз петляла Бистра. С севера речную долину тоже ограничивали крутые откосы, на которых густо засели заметные невооруженным взглядом стрелки. Войск в долине видно не было. Эта уловка была понятна — там наступавшие колонны вполне могла ждать засада. Вдоль русла реки Децебал также мог пустить конницу, если бы она у него была. По сведениям верных людей, бастарны отказали дакам в помощи.