Тракт Чёрной Вдовы (СИ)

Атар с сомнением посмотрел на Найран-Моэр, когда я привезла его с семьёй.

— Почему ты считаешь, что Фитха сюда не доберётся?

— Есть одна причина.

Лес не пустит. И болота. Не до конца понимаю, как это работает, но чем сильнее я забочусь о поместье, которое ошибочно называют проклятым, тем сильнее оно защищает тех, кто живёт в его объятиях.

Моя пятёрка утащила маленьких и запуганных детей Атара на второй этаж, показывая что здесь и как устроено. Они волновались за меня, сильно. Пусть и встретили с улыбкой, но по глазам видела, что даже Бахо плакал. Конечно же до них долетели слухи, что гвардейцы герцога повели меня в темницу, а оттуда просто так никто не выходит.

Хорошо, что Мойда была дома, отвлекала ребят от грустных мыслей. Девушка тоже выглядела бледной, когда выбежала мне на встречу. Сейчас же она, чуть смущённая, помогала жене Атара подготавливать комнаты для её семьи.

Сидя у камина, я прокручивала в голове возможные действия в будущем. Магазин и детский приют надо защитить. А значит, надо больше людей. Бордели приносят Фитхе много золота и власти: девушки частенько доносят главному преступнику королевства все сплетни, что услышали от своих клиентов. Да, сейчас этот поток разделился на два ручейка, только вот я-то пользовалась слухами, чтобы поставить того или иного человека на место с помощью газет, а Фитха знал всех и степень их влияния, мог двигать людьми, как фигурами на шахматной доске.

Бордели надо закрыть. Тем более, я девочкам обещала. Но дать им работу. Вот только у девочек сохранились долги перед мадам, а у тех — перед ублюдком. А это огромная сумма, которой у меня не было. И преступность на улицах — её тоже придётся сдерживать.

Контрабанда — это хорошо, но долго. И, если закрою бордели, половина моих покупателей просто перестанет нуждаться в товаре…

Голова кругом.

— Леди Моэр, — вырвал меня из задумчивости Густав, — к вам посетитель.

Он отошёл в сторону, пропуская гостью в читальный зал.

— Сессилия? — Вот, кого не ожидала здесь увидеть, так это невесту герцога.

Она вначале держалась достаточно гордо, но как только Густав ушёл за чаем, бросилась меня обнимать и разрыдалась.

— Мне всё рассказали ваши люди, всё-всё-всё, — плакала она, размазывая слёзы на моём плече, — вы ради меня отправились в тюрьму. И этот Фитха… Я боюсь за вас.

— Ну-ну, тише, — гладила Сессилию по шелковистым волосам, — вы мне тоже помогли. Теперь мы, вроде как, квиты.

Она ещё долго не отлипала, а я, кажется, могла её понять. Перед своим женихом такой шквал эмоций Сессилия себе позволить не могла. Сказывалось годами вбитое воспитание. Не перед слугами же ей рыдать? Мать её, небось, ещё пуще завывала бы.

— Без вас герцог бы не успел спасти меня, — рыдания прекратились не сразу, она всё ещё сидела, время от времени всхлипывая, — я слышала, что корабль готовился к отправке.

— Лорд Макбул тоже смог бы спасти вас, Сессилия, — я накрыла ладонью пальчики девушки, которыми она крепко вцепилась в мою руку, держащую чашку, — просто тот человек, что вас похитил, был сильно напуган. У него был выбор между жизнью семьи и вами. Думаю, герцог нашёл бы способ к нему подступиться.

— Да, нашёл бы, — она глухо бормотала, — знаете, а у меня ведь нет друзей. Ко мне пол дня приходили те, кто ими называется, но все они жаждали подробностей, думали, я расскажу как меня испортили. И они все молились за меня. Представляете? А знаете, сколько из них лично знаком с Фитхой и его сводным братцем, сколько из них что-то слышал? Каждый второй! Но никто… никто из них не…

Она задыхалась от возмущения.

— Никто из них не пришёл к вашему жениху, чтобы донести о том, что слышал.

Сессилия горько усмехнулась:

— К фиктивному жениху…

Глава 31

Я замерла. Кажется, перестала дышать. Даже Густав, вышедший с тарелкой пирожных, услышав последнюю фразу, забылся, и шагнула обратно на кухню. Только дверь уже успела закрыться, так что Густав сквозь неё просочился, а вот поднос со сладостями с грохотом свалился на пол, испугав девушку, которая и так была на взводе.

— Это, кхм, скозняк, наверное, — пробормотала я.

Сессилия поёжилась, будто чувствовала реальный холод, и в задумчивости поглаживала пальчиком каёмку чайной чашки.