Трактат о белой магии

Следует также отметить, что смерть происходит по решению Эго, хотя в большинстве случаев человеческое существо не осведомлено об этом решении. Этот процесс у большинства людей протекает автоматически, поскольку, когда душа удаляет свое внимание, неизбежной реакцией на физическом плане является смерть: либо в результате удаления обеих нитей жизни и энергии рассудка, либо после удаления энергетической нити, характеризующейся ментальностью – поток жизни остается функционировать через сердце, а интеллектуального осознавания нет. Душа сосредоточила внимание в другом месте; она занимается на своем собственном плане собственными делами.

В случае высокоразвитых человеческих существ часто имеется чувство предвидения срока наступления смерти, что объясняется эгоическим контактом и осведомленностью о желаниях Эго. Это включает иногда знание самого дня смерти, причем с сохранением самообладания вплоть до окончательного момента удаления. В случае посвященных имеется гораздо большее знание. Имеет место интеллектуальное понимание законов удаления, что позволяет тому, кто совершает этот переход, удаляться из физического тела в полном бодрствующем сознании и функционировать на астральном плане. Также сохраняется непрерывность сознания, поэтому не бывает никакого пробела между осведомленностью на физическом плане и осведомленностью после смерти. Человек сознает себя таким же, каким он был раньше, хотя и без аппарата контакта на физическом плане. Он сознает чувства и мысли тех, кого любит, хотя и не в состоянии воспринимать их плотный физический проводник или соприкасаться с ним. Он может сообщаться с ними на астральном плане или телепатически, через ум, если между ними есть связь, однако общение, задействующее пять физических чувств восприятия, несомненно, для него не доступно. Следует помнить, тем не менее, что астральные и ментальные взаимодействия могут быть более тесными и острее чувствоваться, чем когда-либо раньше, так как он освободился от препятствий физического тела. И все же два обстоятельства препятствуют такому взаимодействию: первое – это горе и сильное эмоциональное переживание оставшихся, – в случае среднего человеческого существа, второе – это собственное неведение и замешательство человека, когда он обнаруживает себя в новых условиях, хотя, в действительности, это давно знакомые условия, если бы он только мог это осознать. Как только люди потеряют страх смерти и обретут понимание потустороннего мира, основанное не на галлюцинациях и истерии и не на заключениях (подчас невежественных) среднего медиума, «вещающего» под влиянием собственной мыслеформы (выстроенной им самим и кругом присутствующих), мы станем свидетелями действительно контролируемого процесса смерти. Остающиеся будут тщательно контролировать свое состояние, чтобы связь с умирающим не прерывалась и лишняя энергия не расходовалась.

Сейчас имеется большое различие между тем, как, используя научные методы, людям помогают войти в воплощение и тем, как мы совершенно слепо, подчас испуганно и, вне всякого сомнения, невежественно провожаем их из воплощения. Моя задача – открыть дверь на Западе для нового, более научного проведения процесса умирания, и я хочу быть максимально понятным. То, что я собираюсь рассказать, ни в коей мере не отменяет современную медицинскую науку с ее паллиативами и мастерством. Все, к чему я призываю, – это разумное отношение к смерти; все, что я пытаюсь сделать, – это уверить, что, когда боль и слабость отойдут, умирающему, даже если похоже, что он без сознания, надо позволить подготовиться к великому переходу. Не забывайте, что боль забирает много сил и очень сильно действует на нервный аппарат. Разве невозможно представить то время, когда акт умирания будет представляться как триумфальное завершение жизни? Разве невозможно представить себе время, когда проведенные на смертном одре часы будут лишь славной прелюдией к сознательному уходу? Когда тот факт, что человек собирается отбросить ограничивающую физическую оболочку, будет для него и для всех окружающих долгожданным и радостным завершением? Разве вы не можете представить то время, когда вместо слез, страхов и отказа признать неизбежное, умирающий будет согласовывать с друзьями час отхода и ничто, кроме радости, не будет ему сопутствовать? Когда в умах тех, кого он оставляет, не будет места для печальных мыслей, и смерть будет считаться более радостным событием, чем рождение и свадьба? Уверяю вас, что пройдет немного времени и это будет так, сначала для наиболее разумной части расы, а постепенно и для всех.