Трактат о Явлениях Ангелов, Демонов и Духов

Сделавшись владыками мира, жрецы, как мы сказали, взялись истолковывать народу волю божества. Но для этого необходимо было вложить в уста божества такие веления, которые бы благоприятствовали жрецам, потому что божество, как изваяние или статуя, не могло изрекать само от себя ничего. И жрецы придумали средства заставить божество говорить. Поселившись внутрь статуи бога или посредством трубок (об этом мы говорили выше), жрецы изрекали устами божества такие веления, которые вполне возвышали жрецов над обществом, которое не могло уличить жрецов в обмане, потому что божество, служившее орудием жрецов, всегда грозное и ужасное, сокрыто было в мрачном и таинственном святилище (в каком-нибудь алькове), к которому никому не позволялось приближаться, кроме жрецов. Этого мало. Божество, под влиянием изобретательного жречества, стало появляться, в мрачном святилище, в блестящей одежде и с лучезарными венцами, освещать ослепительным светом весь храм и тем самым поражать изумлением невежественную толпу; оно стало производить громоподобные раскаты, разливавшиеся по всем углам храма, и приводило в трепет благоговейных поклонников; наконец, оно производило землетрясение во храме, так что поклонники в трепете невольно падали ниц на землю. Но все это могло быть вызвано многочисленными жертвами, часто кровавыми, на жертвенниках самозагорающихся и самопроизвольно движущихся, и после долгих воскурений фимиама. Под влиянием дыма фимиамного, при виде кровавых жертв, при виде горящих жертвенников, религиозная фантазия благоговейной толпы, естественно, возбуждалась с особенным напряжением, которое усиливалось по мере явлений новых и новых чудес, производимых божеством. Опомнившись от сильных потрясений фантазии и чувств, вследствие стольких разнообразных чудес, народ уходил из капища с полным убеждением в божественности истукана и в божественном могуществе его. Как же не исполнять после всего этого его велений, которые он произносил во время грома и молнии, которые приводили в трепет толпу? Но в то же время народ убежден был, что виновниками этих чудес были жрецы, хотя, как невежественный, не понимал, каким образом жрецы побуждали богов к совершению чудес. Он рассуждал очень просто. «Жертвы и молитвы жрецов, угодивших божеству своей жизнью, заставляют божество являть свое могущество грешному человечеству. Понятно, что после этого жрецов необходимо было уважать, как людей святых и близких к божеству, которое легко могло наказать непокорных жрецам». На самом же деле жертвы нисколько не могли побудить статую производить рассказанных нами чудес: все они производились жрецами, изобретавшими самые разнообразные средства для своего возвышения.

Таким образом, религия в руках жрецов приняла желаемую ими форму. Подчиняя себе общество, жрецы в тоже время подчинили себе и божество, принявшее в их руках особенный характер. Божество близко только к жрецу и грозно к остальному люду, между которым и божеством неизмеримая бездна расстояния. Так далеко поставить божество от общества было необходимо для жрецов, которые имели в виду при этом господство над обществом. Понятно, что такая религия, где действует не святая любовь и утешение, а своекорыстие и властолюбие людей, не могла приносить отрады человеку. Руководясь личными, самолюбивыми и своекорыстными целями и подчинив себе божество, жрецы торговали религией, которая была тяжелым бременем, гнетущим человека.

Как бы то впрочем ни было, жрецы, для достижения своих властолюбивых замыслов, из религии сделали для себя науку, вполне пригодную для жрецов и положительно вредную для народа.

Сдав на руки жрецов религию, народы язычества передавали им и науку, которая, как и религия, сделалась промыслом для жрецов. Для диких и потом несколько оцивилизовавшихся народов были непонятны явления природы, их окружавшей. Во всех естественных явлениях они видели сверхъестественное, чудесное. Жрецы взяли на себя труд объяснять это непонятное народу, и этим самым опять возвышались над народом. Результатом стремлений жрецов объяснять для народа непонятные явления природы были те научные сведения по естественным наукам, о которых мы говорили и которые для невежественной массы казались магией, волшебством, сообщением божества, господством над подземными духами, силами природы и стихиями. Таким образом, жрецы для науки сделали очень много, но более всего сделали пользы для себя; напротив, для народа, который призвал их быть служителями божеству и посредниками между божеством и народом, и избрал их своими наставниками, они принесли положительный вред. Они торговали самым дорогим для человека, — его религиозным чувством и, пользуясь дарами, приносимыми им народом, держали намеренно его в невежестве.

IV О КОЛДОВСТВЕ