Трактат о Явлениях Ангелов, Демонов и Духов

Потом первый заклинатель, Виардин, спросил его по-латыни: Ubi censebaris quando mane oriebaris? демон отвечал: между серафимами. Pro signo exhibe nobis patibulum fratris Cephae, продолжал Виардин; демон скрестил руки и таким образом сделал знак Андреевского креста. В ответь на слова: Applica carpum carpo! он положил один кулак на другой. При словах: Admove tarsum tarso et metatarsum metatarso! он крестообразно сложил ноги. Excita in calcaneo qualitatem congregantem heterogenea! бесноватая сказала, что она почувствовала в пятках очень сильный холод. На слова: Rapraesenta nobis labarum Venetorum она сделала крестное знамение. На слова: Exhibe nobis videntum bene precantem nepotibus ex salvatore Egypti! она сложила руки крестообразно, как складывал их патриарх Иаков, когда благословлял Ефрема и Манассию. На слова: Exhibe crucem conterebrantem stipiti! она сделала знак опрокинутого креста Св. Петра. Когда Виардин сказал: Per eum qui adversus te praeliavit! дух, не давши ему времени поправить ошибку, (Виардин по невнимательности сказал, вместо praeliatus est, — рrаеliavit) сказал: осел! рrаеliatus еst! Демон также отвечал на все, о чем у него ни спрашивали, на итальянском и немецком языке. Когда ему сказали: Sume encolpium ejus qui hodie functus est officio illius de quo cecinit Psaltes: pro patribus tuis nati sunt tibi filii демон пошел и схватил наперсный крест Эриха, принца Лотарингского, который в этот самый день совершал за больного епископа Тулского литургию и приобщался Св. Тайн. Демон угадывал самые сокровенные мысли и слышал, когда присутствовавшие говорили между собой так тихо, что естественным образом их нельзя было слышать со стороны. Он сказал, между прочим, что знает содержание одной охранительной молитвы, какую, между прочим, один благочестивый священник читывал пред совершением Евхаристии. Когда ему наполовину по-латыни, наполовину по-итальянски сказали: Adi scholastrum seniorem et osculare ejus pedes, la cui scarpa ha piu di sugaro! он подошел к Жуилету, схоластику монастыря Св. Георгия, который действительно был старше Виардина и который, так как у него правая нога была короче, носил на ней род деревянной туфли, которая делала ногу длиннее, и которая по-итальянски называлась sugaro. Демон давал ответы заклинателям не только на слова, но даже уже по одному движению их губ, — или по одному тому, если они прикладывали к устам книги или руку. Один протестант, англичанин, сказал ему: в доказательство того, что ты действительно находишься в этой девушке, — назови мне господина, который когда-то учил меня вышивать? — демон отвечал: Вильгельм. Пичард рассказывает еще много и других таинственных сокровенных вещей, которые открывал демон; он передает также, что демон делал такие вещи, которых человек, как бы он ни был гибок и изворотлив, не может сделать естественным образом, как напр. то, что демон без всякого участия рук и ног ползал по земле.

Описавши подробно заклинания и факты, доказывающие действительную бесноватость девушки, ее вопросы и ответы, Пичард приводит при этом подлинные свидетельства о действительности описанной истории Богословов, медиков, епископа Эриха Лотарингского, епископа Вердюнского, Карла Лотарингского, многих монахов, — наконец, приводит еще письмо иезуита Коттона, который тоже подтверждает эту историю. Письмо это писано от 5 июня 1621 г. в ответ на письмо к этому иезуиту Эриха, Лотарингского князя.

Я вошел в слишком частные подробности относительно заклинаний и доказательств действительной бесноватости девушки фон Ранфейнг: — думаю, я достаточно сказал для того, чтобы каждый, кто сколько-нибудь добросовестно смотрит на вещи и свободен от предубеждений, признал описанное происшествие несомненным фактом и вообще возможными подобные происшествия. Расказанная история произошла в Нанси, главном городе Лотарингии, в присутствии большого общества просвещенных людей, двух князей из Лотарингского дома, двух епископов, — очень образованных мужей, — далее в присутствии и по распоряжению высокопочтеннейшего господина епископа Тулского, Порцелета, человека весьма просвещенного и заслуженного, — в присутствии двух Сорбоннских докторов, которые нарочито были вызваны затем, чтобы дали свое мнение относительно действительности бесноватости, — наконец в присутствии даже последователей так называемой реформатской веры, которые были заранее предубеждены против подобных вещей, как бесноватость.