Трактат о хорошей работе

Принимая подобное определение, охватываем ли мы устоявшийся смысл термина «труд»? Вероятно, на этот вопрос следовало бы прежде всего ответить другим вопросом: а существует ли какое-то одно, укоренившееся понимание труда? Ответ, разумеется, был бы отрицательным. Труд — термин весьма многозначный. Оставим в стороне специализированное, принятое в физике понятие работы как преодоления сопротивления движению тела на определенном пути. В сфере гуманистики в различных ее проявлениях мы встречаемся с множеством растяжимых значений рассматриваемого слова. Каждому тут же приходят в голову наиболее часто встречающиеся значения: например, труд, понимаемый как неприятное усилие, труд просто как занятие, которому кто-то предается (в отличие от лентяев). В различных упоминаниях о труде подчеркиваются его различные значения. Иногда подчеркивается созидательный характер его как источника всех хозяйственных ценностей; иногда на первый план выступает противопоставление труда и развлечения, иногда порицается прислужнический, как бы крепостной характер труда, являющегося принудительной работой, уделом рабов, а не господ; иногда в представлении о труде доминирует элемент обязательности, совокупности действий, выполнять которые кто-то обязан.

Здесь мы рассматриваем данный термин в смысле, который наиболее близок последнему пониманию. Однако делаем это в несколько более общей форме, отходя от своеобразного характера правовых отношений, видя в действиях, удовлетворяющих обязанность, частный случай действия под давлением принудительной ситуации. Ведь принудительная ситуация может не иметь обязывающего характера. Приготовление пищи самому себе, чтобы не умереть с голоду, мы также охватываем понятием труда, но не связываем его определение с численностью действующих субъектов. Потерпевший кораблекрушение, очутившись на необитаемом острове, тоже вынужден трудиться, так как без сплетения собственных действий он бы скоро погиб. И нет нужды добавлять, что под такое общее понимание труда подпадают обычные хозяйственные и вообще жизненно важные коллективные действия, например работа фабрик и заводов, строительные работы, работа школ, больниц. Здесь принуждение выступает в такой форме угрозы: если не будешь делать то-то и то-то (с большей или меньшей амплитудой выбора), у тебя или у твоих подопечных не хватит средств к существованию. В нашем праксеологическом понимании труд противопоставляется любой деятельности, не подверженной угрозе какого-либо принуждения. Такая деятельность приобретает образ развлечения, если служит возбуждению веселья или подобных переживаний (собственных или компаньонов). Это несерьезная форма действия (только не будем путать ее с работой, истинным трудом затейников, обслуживающих развлекательные потребности зрителей и слушателей). Всякий же труд как таковой является серьезным действием и приобретает свою значимость именно под давлением принудительной ситуации.

Каково же отношение охарактеризованного выше, как бы общежитейского понимания труда к перенятому от К. Маркса понятию труда, относящемуся к понятиям марксистского экономического учения? Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним прежде всего содержание этого понятия. Вот цитаты из «Капитала»:

«Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой»[17]. И далее: «Если рассматривать весь процесс с точки зрения его результата — продукта, то и средство труда и предмет труда оба выступают как средства производства, а самый труд — как производительный труд»[18]. И в наиболее общей форме: «Процесс труда, как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни…»[19].

Не станем умножать цитат. Добавим только, что весь ход изложения в полном праксеологических перспектив разделе, озаглавленном «Процесс труда и процесс увеличения стоимости», свидетельствует о том, что автор имеет в виду деятельность человека: горную, металлургическую, текстильную, химическую, земледельческую, скотоводческую технологии и т.д. В данном случае мы находимся в области ремесла, промышленности, народного хозяйства. В понятия потребительских ценностей и человеческих потребностей по нашему домыслу входит косвенное отнесение к тому, что мы назвали принудительной ситуацией. А для читателя «Капитала» ясно, что в данном случае труд понимается как борьба с неподатливым материалом. Поэтому, вникая в направленность как приведенных цитат, так и в совокупность выводов К. Маркса о процессе труда, мы, пожалуй, не ошибемся, если отметим, что наша концепция труда представляет собой попытку обобщения развернутого в этих выводах понятиях производительного труда.