Трактат о любви, как её понимает жуткий зануда

Бинарность примативных реакций на системном уровне сводится к обработке всего одного бита информации, что, с одной стороны, позволяет экономить мыслительные усилия, с другой – однобитовая обработка информации об окружающем мире доступна весьма примитивным «вычислителям», к каковым относятся подкорковые мозговые структуры. Субъективно событие оценивается либо как ужасающее, либо как восхитительное, полутоновые же эпитеты употребляются весьма неохотно. Бинарность в сочетании с сигнатурностью порождает весьма характерные для высокопримативных людей поведенческие реакции, при которых какому-нибудь малозначимому признаку придается абсолютно важное значение. Часто такие реакции патологичны и носят характер маний или фобий, например человек может опасаться прикосновений к дверным ручкам, за которые брались другие. Количественно степень опасности заразиться не анализируется – сам факт такой возможности достаточен, он абсолютизируется, а в силу сигнатурности принимается во внимание только он один, хотя вероятность заразиться при разговоре в общем и среднем гораздо выше.

Тут закономерно возникает вопрос о том, как рассудочные и инстинктивные мотивы поведения уживаются в одном человеке? Можно ли назвать их взаимодействие сотрудничеством или антагонизмом? Скорее, нечто третье. Сосуществование – наиболее подходящий термин. В каких-то случаях это действительно борьба, в каких-то сотрудничество, в каких-то – просто независимая деятельность. Но то, что это как бы два различных мира внутри человека – верно. Владимир Высоцкий с гениальной наблюдательностью подметил это в своем стихотворении про двух «Я», что подтверждает нейрофизиологические данные об определенной автономности работы различных мозговых структур. Причем такое сосуществование чаще всего носит характер, хорошо описанный в эпиграфе к разделу о примативности – общее направление деятельности задается врожденными установками, а рассудок детализирует эту деятельность сообразно текущей обстановке, то есть обслуживает инстинктивные потребности, сам того не всегда замечая. Но поскольку рассудок склонен подводить под свои действия рациональные основания (у Фрейда этот процесс прямо так и называется – «рационализация»), а лимбическая система внутреннего голоса не имеет («выходя на поверхность» лишь в форме чувств и настроений), то человеку ничего не остается, кроме как подгонять под инстинктивные потребности какие-нибудь благовидные рациональные поводы.

Возьмем, например, сельскохозяйственную практику. Виктор Дольник в свое время выдвинул гипотезу о наличии мощной инстинктивной поддержки такого рода занятий; мои собственные наблюдения за Homo sapiens (в их естественной среде обитания, между прочим!) полностью подтверждают эту гипотезу. Однако сельское хозяйство в наше время абсолютно необходимо для выживания человечества, ибо оно производит львиную долю всех продуктов питания, а также немалую долю сырья для промышленности. Что позволяет вроде бы обоснованно утверждать, что процесс выращивания растений и животных – сугубо рассудочен, люди сеют хлеб, сажают картошку, пасут скот и т. д. исключительно по причине открытого осознания важности получаемых продуктов в деле собственного выживания. Однако в современных промышленно-развитых странах рентабельным сельским хозяйством занимаются лишь несколько процентов экономически активного населения, остальные же… занимаются примерно тем же самым, но в убыток… Что я имею в виду? Прежде всего городских домашних животных, которые уже никого не стерегут, никого не ловят и не служат пищей; тем не менее – благотворно влияют на эмоциональное состояние их хозяина. А значит – как-то резонируют на каких-то инстинктивных релизерах. Еще одно массовое занятие такого рода – комнатные цветы. Также весьма редко бывает прибыльным садово-огородно-дачное времяпровождение, в которое под старость могут впасть даже потомственные горожане. Ведь живущий в городе дачник приезжает туда раз в неделю и в силу этого не может проводить эффективной агротехники, а стало быть, и получать рентабельных урожаев; затраты же на один только транспорт таковы, что выброс выращенного на рынок (в широком смысле, в том числе в форме собственного потребления) вполне бы мог подпасть под определение «демпинг»[15], если бы рентабельность кого-то из потенциально конкурирующих дачников всерьез волновала. Более того, нередко бывает, что в муках выращенный урожай с трудом удается раздать бесплатно, а если не удается – то он пропадает и вовсе бесславно. Однако на следующий сезон эти дачники, как загипнотизированные, начинают цикл снова, в оправдание выдвигая различные благовидные объяснения об экологической чистоте, особом вкусе или иных выгод такой деятельности. На деле же их просто тянет к земле, то есть имеет место явно эмоциональная и иррациональная тяга к такого рода занятиям, что позволяет говорить о наличии мощного инстинктивного компонента в такой мотивации.