Трактат о любви, как её понимает жуткий зануда

• Теперь коснемся явления, точно подмеченного Бриджит Бардо в вынесенном в эпиграф высказывании. Действительно, современные женщины в лице наиболее общественно активных их представителей весьма недовольны как современными мужчинами, так и своими внеполовыми ролями в обществе, полагая это проявлением дискриминации по половому признаку. Нет ли в этих двух недовольствах взаимосвязи? Если вспомнить о любви женщин к доминантным мужчинам, то становится понятным, что есть. Ведь борясь за социальное равенство и, более того, добиваясь в этой борьбе успехов, феминистки снижают визуальное и фактическое ранговое положение окружающих их мужчин. И тут же с презрением сетуют на то, что дескать измельчал нынче мужчинка-то… Хотя, с другой стороны, в этом что-то есть – истинного доминанта никакими феминистскими потугами не проймешь и не опустишь, следовательно, таким образом и отфильтровываются настоящие мачо. Тут-то обнаруживается, что их действительно не сильно много.

Будучи существами более эгоцентричными, женщины в большей степени затрудняются с вождением автомобиля. Обычно эти трудности связывают с различными сугубо психофизиологическими различиями, типа трудностей с ориентацией в пространстве и непониманием принципов функционирования автомобиля. Вполне допускаю, что эти особенности действительно сказываются, но сосредоточусь на другом аспекте вопроса.

Вождение автомобиля в транспортном потоке немыслимо без постоянного прогнозирования поведения других участников движения и заботы о прогнозируемости своих действий другими, что с эгоцентризмом несовместимо. Притчей во языцех стало нежелание женщин-водителей пользоваться по назначению зеркалами заднего вида; дескать смотреть надо на меня, а не наоборот. Поэтому среднеэгоцентричная женщина за рулем чувствует себя крайне неуютно, списывая это на хамство водителей-мужчин (и здесь мужчины виноваты!), и поэтому добровольно отказывается от вождения, даже имея права.

Полагаю, что сама по себе женская техника вождения принципиально не отличается от мужской; во всяком деле по мере накопления опыта вождения различия нивелируются. Сущность же отличий – в различном поведении на дороге. Лично по мне, стиль парковки в гораздо большей степени говорит про пол водителя, чем стиль вождения – перегородить всю улицу, чтобы получше рассмотреть шляпку в витрине, при этом чистосердечно не замечать тех проблем, которые этот поступок создает для окружающих – это очень по-дамски.

Особо стоит еще раз сказать о жалобах женщин на непочтительное отношение к ним водителей мужчин. Должен здесь заметить, что пол водителя снаружи, вообще говоря, не виден; по крайней мере – он виден гораздо менее уверенно, чем пол отдельно стоящего человека. Но поскольку среди водителей мужчины преобладают, да и исторически вождение сложилось более как мужское занятие, то другие водители «по умолчанию» предполагают любого водителя мужчиной. И относятся как к мужчине! То есть – с возможными элементами силовой борьбы и даже агрессии, чем вызывают искренние обиды водителей-женщин, полагающих себя жертвами половой дискриминации. Ведь к женщине вне автомобиля мужчины относятся гораздо более почтительно и даже временами по-джентльменски, но вот когда она за рулем – так сразу сплошные грубости! Да, но ведь за рулем женщина фактически находится в мужской шкуре и соответственно испытывает на себе все «прелести» мужских взаимоотношений, к которым она, разумеется, не привыкла в своей неавтомобильной жизни.

Этологические миниатюры

Все люди равны. Но некоторые – равнее.

Навеяно Д. Оруэллом

Первобытной иерархией буквально пропитано практически любое общество. В относительно чистом виде ее мы можем наблюдать во многих детских коллективах, когда разум еще просто не созрел, особенно в детских домах. Стадность, некритичная подверженность влиянию своих авторитетов – вот не сдержанные рассудком инстинктивные программы поведения. К слову, в детские дома редко попадают дети порядочных родителей, так что специфическое детдомовское поведение в существенной степени предопределено генетически. По воспоминаниям очевидцев, в годы Отечественной войны в детских домах психологический климат был существенно менее примативен, и это представляется закономерным – ведь в те времена туда попадали не только дети «неблагополучных» родителей, но и вполне благополучных, но разлученных с детьми в силу специфики военного времени.