Трактат о счастье

Медленно и тихо вновь опустился на скамейку и замер. Светящийся шар повисел с минуту, затем облетел вокруг и вновь застыл в метре от меня. Словно под гипнозом, я не сводил с него взгляда. Шар слегка покачивался на месте, затем вдруг застыл и через секунду резко двинулся мне в лицо. Последнее, что запомнил — это яркая вспышка, ослепившая глаза и лишившая сознания…

Очнувшись, осмотрелся по сторонам, но шара нигде не обнаружил — ни вблизи, ни вдали. Фу! Неужели пронесло? Посмотрел на часы. Прошло 15 минут. Голова ватная, словно наглотался анальгетиков. Мысли роились и путались. Вероятно, меня сморило от жары, а шаровая молния только приснилась? А голова тяжёлая, потому что никак не отойти ото сна? Что бы там ни было, желание работать над романом пропало, и я решил вернуться домой.

Через полчаса сидел в электричке. Пусть шаровая молния только приснилась, но почему сон показался до жути реалистичным? А если я, действительно, потерял сознание после контакта с шаровой молнией? Почему тогда на теле не осталось никаких следов — ни ожогов, ни шрамов? И откуда эти внезапно появившиеся леность и апатия? Мечтал только об одном: скорее бы доползти до кровати и поспать.

Добравшись до квартиры, бухнулся в постель, несмотря на то, что на часах было чуть больше шести вечера.

3. Загадочная миссия

Я проспал около 15 часов, вспомнил, что произошло, и стал прислушиваться к своим ощущениям. Обычно после душа и завтрака я садился за компьютер. Сегодня же работа над романом показалась бессмысленной, ведь у меня есть более важное дело…

Я вскочил с постели, быстро помылся, оделся и выбежал на улицу. Через полчаса шёл по набережной Фонтанки, бросая рассеянный взгляд на проплывающие мимо прогулочные катера. Сидевшие на открытой палубе туристы лениво созерцали окружающий пейзаж под звучащий из громкоговорителя монотонный голос гида. "Какие беспечные… — пронеслось в голове. — Ни о чём не думают, никуда не торопятся". Я вдруг остро почувствовал, что вырван из этой размеренно текущей жизни. Невольно поймал себя на мысли, что не понимаю, как очутился у Фонтанки и с какой целью вышел из дома? Что же это со мной происходит?

Я шёл от Ломоносовского моста в сторону Аничкова. Людей было на удивление мало, поэтому сразу бросился в глаза одинокий силуэт девушки, прислонившейся спиной к тумбе. Длинное, почти до щиколоток, цветастое воздушное платье и распущенные чёрные вьющиеся волосы никак не сочетались со стоящим рядом у решётки Скейтбордом. Девушка поймала мой удивлённый взгляд и едва заметно улыбнулась. Я вдруг почувствовал непреодолимое желание заговорить с ней.

— Как Вы катаетесь на Скейтборде по гранитным набережным? Здесь же все плиты кривые?

— А я рядом, — усмехнулась она и жестом показала на разметку велодорожки на проезжей части дороги.

— Не страшно? Ведь здесь столько машин.

— Не, я не попаду под колёса автомобиля.

— Откуда такая уверенность?

— Я экстрасенс, и предвижу будущее.

— Что, серьёзно?! Тогда помогите разобраться, что со мной происходит?

— Подойдите ближе.

Я приблизился к ней. Девушка пристально посмотрела в глаза и медленно произнесла.

— Вы писатель…

— Да… Как Вы догадались? — удивился я.

Девушка, не отрывая взгляда, продолжала.

— Они ждут эту книгу…, и только Вы сможете её написать…

— Кто ждёт? Что написать?

— Люди… Какое-то учение, научный трактат…

— Позвольте… Какой трактат? Я же не научный работник?

— Не знаю…

Девушка отвела взгляд и после небольшой паузы добавила:

— Я не вижу Ваше будущее, но чувствую сильную энергетику. Можно Вас взять за руку?

Слегка замявшись, я протянул ей свою ладонь. Девушка обхватила моё запястье… Тело её вдруг вздрогнуло, глаза расширились, лицо исказилось от страха. Испуганно отдёрнув руку, она залепетала:

— Простите…, простите…, — я не знала, что Вы… Вы…

— Что я?! — оторопел я от её реакции.

Девушка бросила на дорогу Скейтборд, запрыгнула на него и помчалась от меня прочь.

Я растерянно смотрел ей вслед, не понимая, что произошло? Что страшного она могла увидеть? Стал анализировать всё сказанное ею. Фраза «Вы писатель», подтверждает, что она экстрасенс. «Они ждут эту книгу…, и только Вы сможете её написать…». Написать книгу? Так вот что мучит меня с самого утра. От этой догадки я почувствовал некое воодушевление. Далее она говорила об учении, научном трактате… Чушь какая-то. Вопросов стало больше, чем ответов.

Я продолжил движение по набережной Фонтанке. Дошёл до Аничкова моста, свернул на Невский проспект и уверенно зашагал в сторону Канала Грибоедова. В отличие от набережной, на Невском было много людей. Избегая столкновения с движущимся человеческим потоком, я резко притормаживал перед неожиданно остановившимися посреди тротуара зеваками или уворачиваться от несущихся на меня, увлечённо разглядывающих витрины магазинов прохожих. В такие часы движение по Невскому проспекту напоминало мне рафтинг. Минут через пятнадцать я всё-таки добрался до канала Грибоедова.