Трактат о счастье

Наш катер вышел в озеро Ильмень, сделал небольшой круг и снова вернулся в устье реки Волхов. Лена постояла у кормы, любуясь бескрайними водными просторами озера, вернулась за столик и, прижавшись ко мне, спросила:

— Мне вдруг стало интересно, в каких домах живут люди в Идеалии? Могут ли передавать их по наследству своим детям? Куда переезжают их дети, когда взрослеют и женятся?

— Я знал, что рано или поздно у тебя возникнет этот вопрос, — улыбнулся я, — В Идеалии нет частной собственности, кроме всяких мелочей. Например, дома или автомобили не могут находиться у людей в собственности, а тем более передаваться по наследству. В Идеалии считают, что все заслуги перед обществом, заработанные родителями, не могут передаваться детям по наследству. А тем более, связанные с ними дорогостоящие вещи и объекты. Каждое молодое поколение должно само утверждаться в жизни и зарабатывать себе баллы и связанные с ними возможности. Это мотивирует молодёжь на учёбу, работу и творчество на благо общества. В противном случае оно порождало бы ленивых и чванливых отпрысков знаменитых родителей, которые не созидали бы ничего нового, а только пользовалась оставленным наследством. Поэтому, дома, квартиры, машины и другие дорогостоящие объекты сдаются людям в наём, соответствующий их заслугами, иногда пожизненно. Что, кстати, выгоднее приобретения всего этого в собственность. Детям родители могут передать только свои знания и опыт, ну и разные бытовые мелочи. Тем же, которые уезжают учиться в другие города, по прибытии сразу предоставляются бесплатные комнаты в общежитиях. А если молодые люди решили пожениться, то они могут остаться в отдельной бесплатной комнате в общежитии, либо взять в наём небольшую квартирку, за которую им уже придётся расплачиваться с учётом заработанных баллов. Незарегистрированное сожительство в Идеалии не приветствуется. Это, конечно, не запрещается, но молодые люди лишаются всех бесплатных льгот, которые сопутствуют парам, находящимся в официальном браке. Таким образом, общество мотивирует и стимулирует молодых людей создавать полноценные крепкие семьи, а не заниматься многолетними экспериментами «на совместимость». Ну что, ответил на все вопросы? — закончил я своё длинное повествование.

— Вполне! Эту информацию надо ещё переварить. На первый взгляд разумность некоторых решений вызывает сомнение… Но если считать, что в Идеалии достигли своей главной цели — построили счастливое общество, то, вероятно, это уже хорошо продуманные и проверенные годами решения.

— Я понимаю, как трудно принять современникам общественный строй, в котором нет ни денег, ни частной собственности. Но ему также не понять, что значит жизнь, заполненная интересной работой, мыслями о научных открытиях и технических проектах, о творческих достижениях, не отвлекаясь на непрерывный поиск достойной работы, доступного жилья и денег на самое необходимое. Когда вместо ежедневного поглощения назойливой рекламы о прекрасной, но недоступной красивой жизни, ты занимаешься её созиданием и сам же пользуешься всеми её благами.

— Это точно! — вздохнула Лена, — нас только кормят сказками о прекрасной жизни, хотя она с каждым годом всё хуже и хуже…, и та непрерывно утекает, как песок в часах.

— А больше всего обидно, что похожие идеи были и у теоретиков социализма. Но они в своих теориях не учли животное начало человека!

Оставшуюся часть дороги мы молчали, любуясь проплывающими за бортом пейзажами. Сегодня я обрушил на Лену столько новой информации, сколько её ранимое воображение не в состоянии было переварить.

15. Завещание Ивана Грозного

После полуторачасовой прогулки наш теплоход, развернувшись, пришвартовался к причалу. Обратный поезд «Ласточка» на Петербург отходил в 18:06. У нас ещё было несколько часов, чтобы познакомиться с Ярославовым дворищем на противоположенном берегу реки. Перейдя живописный Горбатый мост, мы оказались недалеко от Аркады Гостиного Двора, служившей когда-то его обрамлением. Ярославово дворище удивляло уже тем, что на его небольшой территории размещались аж шесть церквей и один собор! Это Никольский собор, Церковь Параскевы-Пятницы на Торгу, Храм Жен-мироносиц, Церковь Георгия на Торгу, Церковь Иоанна Предтечи на Опоках, Храм Успения на Торгу и Церковь Прокопия.

Переходя от церкви к церкви и любуясь архитектурой некогда деревянных, но перестроенных в камень после многочисленных пожаров строений, я заметил, что за нами подвязался какой-то мужчина в скромной монашеской одежде и с большой сумкой через плечо. Он был облачён в подрясник, опоясанный широким матерчатым ремнём, и в выгоревшую на солнце скуфью. Монах не отставал от нас, хотя и сохранял при этом достаточную дистанцию. Осмотрев все достопримечательности, мы с Леной присели на скамейку, чтобы немного передохнуть перед дорогой на вокзал. Монах остановился недалеко от нас и, опасливо осмотревшись по сторонам, приблизился к скамейке.

— Не знаю, как обращаться к Вам, брат мой, — начал монах, с опаской поглядывая на Лену, — но мне известно, кто Вы!