Далее мы увидим, что концепция эффективности в Китае иная. Она исходит из того, какие условия нужны для получения эффекта: суть дела не в том, чтобы прямо и непосредственно добиватъся результата как заранее поставленной цели, а постепенно создать условия, как следствие каковых он не смог бы не появиться. Другими словами, речь идет не о том, чтобы «преследовать» какой-то эффект, а о том, чтобы дождаться – и не мешать ему наступить. Для этого достаточно, – учат нас древние китайцы, – научиться извлекать пользу из развития ситуации, действовать так, как она сама «несет» нас. А значит, не надо ничего изобретать, не нужно прикладывать никаких усилий – все это нужно не ради отрешения от земного мира, а единственно для того, чтобы добиться наилучших результатов. Основу этого образа мысли, не породившего внутри себя противопоставления теории и практики, составляет проникновение в обычный ход вещей и то, что мы называем стратегией. Но углубившись в него, мы должны будем ответить на вопрос: в самом ли деле в нашей европейской концепции, даже во взглядах «реалистов» (от Аристотеля до Макиавелли и Клаузевица), не говоря уже о более распространенных теориях, речь идет о понятии «эффективности»? Не является ли само понятие эффективности слишком узким, слишком жестким, не способным вместить наше понимание того, как надо действовать, чтобы в реальной жизни происходили (случались) те или иные события?
Когда мы рассматриваем вопрос об эффективности, то непременно вскрывается еще одна проблема: каковы условия появления эффекта, результата? Собственно, что такое результат действия? Каким образом в реальной жизни что-то может осуществиться? Этот вопрос ничего общего не имеет с такими вечными понятиями метафизики, как бытие и познание, как не имеет он отношения и к этическому пониманию действия.