Трактаты

33. Но между тем как Гермоген разыскал материю среди своих красок – в Священном Писании он отыскать ее не смог, – довольно уже того, что твердо установлено творение всего Богом и вовсе не установлено творение всего из материи. Даже если бы она существовала, мы верили бы, что и она сотворена Богом. Ибо мы твердо придерживаемся того, что нет ничего нерожденного, кроме Бога. В этом утверждении всегда можно усомниться, пока, вызванные на суд Писания, не прекратятся попытки утвердить материю. Говоря кратко и по существу: я не нахожу ничего сотворенного, кроме того, что сотворено из ничего. А если нечто сотворено из чего-нибудь другого, то оно происходит из сотворенного. Так, например, из земли – растения, плоды, скот и даже тело человека; из воды – плавающие и летающие животные. Такого рода «начала» вещей, произведенных из этих начал, я могу назвать «материями». Но и сами они созданы Богом.

34. Впрочем, в том, что все произошло из ничего, в конце концов, может убедить Божественный замысел, согласно которому все опять обратится в ничто. Ибо и небо свернется, как свиток книжный (Ис. 34:4) и уже никогда не будет вместе с землей, с которой оно было сотворено в начале мироздания. Небо и земля прейдут, – говорит Господь (Матф. 24:35). Первое небо и первая земля миновали, и не нашлось места для них (Откр. 21:1). Ибо что имеет конец, то, разумеется, теряет свое место. Вот и Давид говорит: Дела Твоих рук, небеса, и они погибнут (ср. Пс. 101:26–27). Но если Он сменит их как одежду, и они сменятся (27), то смена будет гибелью для прежнего состояния, которое они потеряют, когда сменятся. И звезды падут с неба подобно тому, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет свои незрелые плоды (Откр. 6:13). Горы, как воск, будут таять от лица Господа (Пс. 96:5), когда Он восстанет, чтобы ниспровергнуть землю. Также, – говорит Он, – Я иссушу и болота, и будут искать воду, и не найдут; также и моря не будет (ср. Ис. 2:19; 42:15; 41:17). Если кто-нибудь думает, что эти слова нужно понимать иначе, духовным образом, он все же не сможет устранить истину грядущего: все будет так, как написано. Ибо если это прообразы (figurae), они непременно должны иметь в виду существующее, а не то, чего не существует. Ибо для сравнения годится лишь то, что само обладает свойством применяться для такого сравнения.

Теперь я возвращаюсь к утверждению, что все создано из ничего, чтобы в ничто возвратиться. Из вечного, то есть из материи, Бог не создал бы ничего смертного. Из великого не сотворил бы малого Тот, Кому более прилично производить из малого великое, то есть из преходящего – вечное, что обещает Он и нашему телу. И этот залог Своей силы и Своего могущества Он решил поместить в нас, чтобы мы верили, что Он даже вселенную воскресил из ничего, словно мертвую, и сделал существующей из несуществующей.

35. Хотя об остальных состояниях материи не следовало бы и рассуждать, ибо прежде хорошо бы установить, что она вообще существует, однако мы будем исходить из того, что она будто бы существует, чтобы тем более стало ясно, что она не существует, раз не существуют и другие ее состояния, и чтобы тем самым Гермоген признал свои противоречия. «На первый взгляд, – говорит он, – нам кажется, что материя телесна. Будучи же исследована «правильным разумом», она оказывается ни телесной, ни бестелесной». Что это за «правильный разум», который не сообщает ничего правильного, то есть ничего не подлежащего сомнению? Ибо, если я не ошибаюсь, всякая вещь должна быть или телесной, или бестелесной (ибо я могу допустить, что нечто может быть бестелесным, но лишь относительно субстанций, в то время как сама субстанция есть тело всякой вещи). А кроме телесного и бестелесного, вне сомнения, нет ничего третьего. Но теперь пусть будет и третье, которое открыл этот «правильный разум» Гермогена, представляющий материю ни телесной, ни бестелесной. Но где оно? Каково оно? Как называется? Как описывается? Как понимается? Одно ли то объявил «разум», что материя ни телесна, ни бестелесна?