Трактаты

ФЕОТИМ: Хорошо ты говоришь. Это, и правда, узнать было бы и важнее, и сложнее. Но у меня более нет никаких сомнений, ибо я с точностью дознал, коль велико злославие этого мужа. Поскольку же оно протяженно и разветвлено и еще чрезвычайно усилено преемниками, то я прошу о некоем исследовании, насколько возможно более кратком, не для постижения, но для его прояснения и изобличения. И, умоляю тебя, не переставай по мере возможности вести [меня] таким путем, дабы, шествуя по нему со всех сторон защищенными, словно оружием, истиной[551], мы видели, как падают их пустые домыслы, говоря псаломски, отъ страны и одесную[552], к нам даже и не приближаясь.

ФЕОФАН: Не пустяковая это просьба, добрейший [друг мой], и я таковые вещи ни настолько способен, чтобы понять, ни настолько искусен, чтобы изречь. Однако, ради тебя, поскольку любовь побуждает браться и за то, что превыше сил, надеясь иметь помощником Бога любви, попробую обстоятельно изложить некое правило догматов, посредством которого можно будет различить то, что хорошо сказано, от того, что плохо. Каковое правило и тебе также покажется таким, что, приложив к нему все, что хочешь, – не только из числа недавно возникшего, но едва ли и не из от века бывшего, – ты во всех [вопросах] узнаешь истину. Не малым же будет и сие признаком, или даже доказательством, проповедуемой нами истины и распространенного у тех, кто предпочитает возражать нам, заблуждения. Ибо если будет показано, что в равной степени никак не соотносятся с этим каноном слова как древних еретиков, так и ныне противоречащих нам, а соответствуют – как от века благочестивые [речения отцов], так и недавно сказанное нами, то разве не явно будет, к какой стороне относить то и другое [учение]? Ведь тождественные одному и тому же [утверждения] по необходимости будут тождественны и друг другу; а отличное от любого из них, будет отличным и от другого. И не удивительно, если то, что будет сказано, во всем продолжит иные мои слова, как если бы я решил теперь вкратце показать лежащий в глубине корень и причину всех добрых и недобрых учений о Боге.

ФЕОТИМ: Сколь вожделенное предложение! Так что не медли, ибо страстно желающие узнать что-либо не любят длительных вступлений!

4.

ФЕОФАН: Уже говорю. Примечаешь ли, что относящееся к богословию иногда бывает самоочевидным, а иногда бывает, что приглашает ум научаемого к рассмотрению и исследованию?

ФЕОТИМ: Одно и то же – и достоверно и нет? Не понимаю, что ты говоришь.

ФЕОФАН: Поясню то, что я говорю.

ФЕОТИМ: Поясни, и тогда я соглашусь с тем, что покажется верным.

ФЕОФАН: Сказал Моисей, научившись от Бога: Слыши,Iсраилю: Господь Богъ твой Господь единъ есть [553]. Разве это не самоочевидно?

ФЕОТИМ: Да, если ты называешь самоочевидным то, во что веруем без доказательств. Поэтому и Моисей, повелев слушать, больше ничего не прибавил затем об этом.

ФЕОФАН: И хорошо сделал. Ибо как чувство в тех вещах, что подлежат чувству, не нуждается в логическом доказательстве, так и вера не нуждается в доказательстве таких вещей. Поэтому к одним лишь неверующим мог бы кто-либо простирать об этом долгую речь. Но тот же Моисей, и сему научившись от Бога, говорит, что на Содомъ и Гоморру одожди Господь огнь и жупелъ от Господа съ небесе[554]. И явившийся в это же самое время Лоту в Содоме Господь, явился в двух лицах [555]. Равным ли образом мы верой воспринимаем и это?

ФЕОТИМ: Как же нет? Что же тогда?

ФЕОФАН: Мы веруем и что Господь один, и что не один. Не сама ли, стало быть, вера принуждает нас и всячески повелевает рассматривать [это] и давать ответ (особенно, если кто-либо насмехается над этим) о том, каким образом Он един, и каким – не един, чтобы нам не оказаться нелепыми и не учить и не высказываться непоследовательно по отношению к самим себе?

ФЕОТИМ: В высшей степени так. Ведь никто из разумных не предложит вопрошающему в качестве предвосхищающего его вопрос ответа слова о непостижимом: каким образом это бывает так или этак, – поскольку он исследует не причину существования каждого [утверждения], но различие одного от другого.

ФЕОФАН: Восхищаюсь твоей разумностью. Действительно, в таких тонкостях богословия увидишь едва не всякую лукаво возникшую ересь. Но отвечающий таким образом, чтобы сохранять верность обеим частям [антиномии] ничуть не меньше, чем прежде, – благочестив; а пользующийся в каком бы то ни было случае каким бы то ни было одним [положением] против другого – еретик или даже вовсе безбожник, по логике каждой выдвинутой гипотезы.

5.

ФЕОТИМ: Проясни, ради Бога, и то, о чем ты сейчас говоришь.