Трактир «Ямайка»

– Да у меня и времени нет слушать вас, – отвечал сквайр. – Вы совершили отважный поступок, добравшись пешком до Олтернана, чтобы предупредить меня, и это говорит в вашу пользу. Но всей этой беды можно было бы избежать и предотвратить ужасное преступление, совершенное в сочельник, будь вы откровенны со мной в тот раз. Однако обо всем этом после. Мой слуга сказал, что вы нашли своего дядю убитым, но кроме этого ничего о случившемся не знаете. Были бы вы мужчиной, вам надлежало бы пойти со мной в "Ямайку".

Но придется вас от этого избавить. Вижу, что вы и без того немало вынесли.

Он громко кликнул Ричардса:

– Подъедешь поближе ко двору и останешься с этой молодой особой, пока мы будем в трактире. – Затем, повернувшись к Мэри, он добавил:

– Я вынужден попросить вас обождать во дворе, если у вас хватит сил; вы ведь единственная среди нас, кто хоть что-то знает об этом деле, и вы последняя видели вашего дядю живым.

Мэри кивнула в знак согласия. Теперь она была не более чем инструментом в руках правосудия и безропотно должна была делать то, что ей велят. По крайней мере, сквайр избавил ее от необходимости снова идти в опустевший трактир и смотреть на лежащего там дядю. Пустой темный двор наполнился шумом: по булыжникам били копытами лошади, позвякивали сбруи, слышались громкие мужские голоса и, перекрывая все, раздавались решительные команды сквайра.

Он повел людей к задней части трактира, как подсказала ему Мэри.

Мрачный покой дома был нарушен. Окно в баре широко распахнулось, открылись ставни в гостиной, а потом и в пустовавших комнатах для гостей. Лишь тяжелая входная дверь, за которой лежало тело убитого хозяина, оставалась запертой.

Вдруг Мэри услышала громкий возглас, который тут же подхватило множество взволнованных голосов, и голос сквайра, громко спрашивавшего, в чем дело. Из окна гостиной ясно донесся чей-то ответ. Ричардс посмотрел на Мэри и по тому, как она побледнела, понял, что она все слышала.

Человек, которого оставили во дворе с лошадьми, крикнул ему:

– Ты слыхал, что они сказали? Там еще одно тело, на верхнем этаже.

Ричардс ничего не ответил. Мэри плотнее закуталась в накидку и опустила на лицо капюшон. Они молча ждали. Вскоре во двор вышел сквайр и подошел к двуколке.

– Мне очень жаль, – произнес он. – Я должен сообщить вам дурные вести. Вероятно, это не будет для вас неожиданностью.

– Да, – ответила Мэри.

– Думаю, что ей не пришлось страдать. Видимо, она умерла сразу же. Она в спальне, что в конце коридора. Убита ударом ножа, как и ваш дядя. Наверно, она ни о чем и не подозревала. Поверьте, я вам искренне сочувствую. Все это крайне прискорбно.

Расстроенный мистер Бассет в замешательстве стоял возле девушки. Он снова повторил, что тетя, наверно, умерла мгновенно и не страдала. Она не знала, что произошло с мужем. Видя, что Мэри лучше оставить одну и что ее горю не поможешь, он пошел назад к трактиру.

Мэри сидела неподвижно и молилась, как умела, прося, чтобы тетя Пейшнс простила ее, чтобы душа ее освободилась от тяжких пут и обрела мир и покой.

Еще она молилась, чтобы тетя поняла, почему она так поступила, и более всего – чтобы на небесах ее матушка была рядом с сестрой, не оставила ее в одиночестве. Эти мысли немного успокоили ее. Мэри прекрасно понимала, что, начни она перебирать в уме события нескольких последних часов, она неизбежно придет к тому же безжалостному заключению: если бы осталась в "Ямайке", тетя Пейшнс, может быть, была бы жива.

Снова из дома донесся взволнованный говор, а затем крики и топот.

Ричардс не выдержал и, бросив свою подопечную, подбежал к открытому окну и влез в гостиную. Раздался треск досок, закрывавших окно кладовой, до которой наконец добрались. Кто-то зажег фонарь, чтобы осветить комнату; было видно, как от сквозняка колышется его пламя.

Затем свет исчез, голоса замерли, и Мэри услышала шаги по коридору в конце дома. Из-за угла во главе со сквайром показалась группа из шести-семи человек. Они волокли что-то визжащее, извивающееся и пытающееся вырваться из их рук.

– Они поймали его! Это убийца! – закричал Ричардс, обращаясь к девушке.

Она быстро обернулась, сбросив с лица капюшон. Пленника подвели к двуколке. Он поднял на девушку глаза, моргая и щурясь от света, направленного ему в лицо фонаря. Его одежда была в паутине, небритое лицо почернело. Это был разносчик Гарри.

– Кто это? – кричали вокруг. – Вы знаете его?

К двуколке подошел сквайр и приказал подвести пленника поближе, чтобы Мэри могла хорошо разглядеть его.

– Что вы знаете об этом парне? – спросил он. – Мы обнаружили его на мешках в заколоченной комнате. Он утверждает, что ничего не знает об убийствах.

– Он из их шайки, – медленно произнесла Мэри. – Прошлой ночью пришел в трактир. Они с дядей поссорились. Дядя оказался сильнее и, угрожая убить его, запер в комнате с заколоченными окнами. У него все основания убить дядю, никто другой не мог этого сделать. Он вам лжет.

– Но дверь была заперта снаружи, понадобилось несколько человек, чтобы взломать ее, – возразил сквайр. – Нет, этот парень не выходил из комнаты.