Трактир 'Ямайка'

Завернув за угол, туда, где темный коридор переходил в холл, она увидела, что часы, стоявшие у стены рядом с дверью в гостиную, упали циферблатом вниз. Разбившееся вдребезги стекло рассыпалось по плитам каменного пола, а деревянный их корпус раскололся. Место на обоях, где стояли часы, выделялось ярко-желтым пятном на выцветшем фоне. Упав, часы перегородили весь узкий холл. Мэри подошла к лестнице и только тут заметила, что под их обломками лицом вниз лежит хозяин "Ямайки".

Падавшая от часов тень скрывала распростертое на полу тело. Одна рука трактирщика была закинута за голову, другая вцепилась в расколовшуюся дверцу. Ноги вытянуты и разбросаны в стороны, от чего трактирщик казался еще огромнее, чем при жизни. Тело его полностью перегородило собой холл.

По каменному полу растеклась кровь, и между лопаток темнело пятно запекшейся крови -- в том месте, где торчала рукоятка поразившего его ножа.

Когда его ударили сзади, он, должно быть, вытянул руку вперед и, покачнувшись, ухватился за часы. Потом упал лицом вниз, увлекая их за собой, и умер, уцепившись за их дверцу.

15

Мэри долго не могла отойти от лестницы. Силы покинули ее, она почувствовала себя такой же беспомощной, как и распростертая на полу фигура. Глаза девушки задерживались на несущественных деталях: залитых кровью осколках стекла, куске ярких обоев в том месте, где прежде стояли часы.

На руке мертвеца устроился паук, и было так странно, что рука не шевельнулась, чтобы стряхнуть его. Дядя обязательно сбросил бы насекомое. Потом паук пополз к плечу. Добравшись до раны и немного помедлив, он пополз вокруг нее, а затем, движимый любопытством, вернулся назад. В его быстрых безбоязненных движениях было что-то жуткое и кощунственное. Паук знал, что трактирщик не может причинить ему вреда. Мэри тоже знала это, но все равно была объята страхом.

Более всего ее пугала тишина. От молчания часов ей делалось жутко. Чего бы она ни отдала, только бы услышать их медленный и сипящий, как при удушье, ход. Он был частью жизни этого дома.

Свет свечи падал на стену, но не доходил до верхней части лестницы, которая была погружена в полную тьму. Мэри знала, что никакая сила не заставит ее подняться наверх. Что бы ни было там, наверху, все должно оставаться непотревоженным. Смерть вошла в этот дом, и ее дух витал в воздухе. Девушка почувствовала, что вся атмосфера "Ямайки" всегда была проникнута ожиданием смерти и страхом перед ней. Сырые стены, скрипящие половицы, таинственный шепот, необъяснимые шаги в доме -- все как бы предупреждало обитателей о неминуемой беде.

Мэри содрогнулась: тишина эта рождена была событиями давно забытыми, оставшимися в глубоком прошлом.

Паника -- вот чего Мэри боялась больше всего; крик, который нельзя сдержать, непреодолимое желание устремиться неважно куда, колотя руками воздух, словно преодолевая преграду. Только бы не поддаться этому безумию! Несколько оправившись от шока, она чувствовала, что удушливый безотчетный страх вот-вот овладеет ею. Пальцы ослабеют, свеча вывалится из рук, и она окажется одна в полной темноте. Ее охватило неистовое желание бежать, но она подавила его. Попятившись назад, она медленно вышла из холла, крепко держа в руке свечу, и через коридор прошла на кухню. Дверь, выходящая на огород, по-прежнему была открыта. И тут-то девушка не выдержала. Она опрометью выскочила из дома и, рыдая, помчалась вперед, вытянув перед собой руки, словно слепая. Вот и угол. Ладони ее больно скользнули по шершавому камню. Мэри мчалась дальше что было мочи, через двор на дорогу, как будто за ней гнались. Неожиданно перед ней выросла крепкая фигура Ричардса. Он протягивал ей руки навстречу, и Мэри, ища защиты, ухватилась за его пояс.

-- Он мертв, -- с трудом выговорила она, стуча зубами и дрожа всем телом, -- он лежит там на полу мертвый, я видела его.

Как Мэри ни старалась, она ничего ке могла поделать с собой; ее трясло, зубы выбивали дробь. Ричардс довел девушку до повозки, достал накидку и набросил ей на плечи. Мэри плотно закуталась в нее.

-- Он мертв, -- повторила она, -- убит ударом ножа в спину. Я видела то место, где прорезана куртка, на ней кровь. Он лежит лицом вниз. Часы повалились вместе с ним. Кровь уже запеклась. Похоже, он мертв уже несколько часов. В трактире темно и тихо. Там больше никого нет.

-- А что с вашей тетушкой? -- шепотом спросил слуга.

Мэри покачала головой:

-- Не знаю. Не видела. Я не могла там оставаться.

По ее лицу он понял, что силы покинули ее и она вот-вот упадет. Он помог ей забраться в двуколку и уселся рядом.

-- Ну-ну, успокойтесь, -- уговаривал он. -- Сядьте же, вот так. Вам больше нечего бояться. Ну тихо же, тихо.

Его низкий грубоватый голос подействовал на Мэри успокаивающе. Она скрючилась на сиденье возле него, натянув накидку до самого подбородка.

-- Такое зрелище не для девушки, -- выговаривал ей Ричардс. -- Надо было пустить меня, а самой оставаться здесь. Какой страх увидеть его там мертвым, убитым!

От его разговоров и неуклюжего сочувствия Мэри полегчало.