Трактир на Мясницкой

– Нормальный мужик. Резковатый, правда, малость, – добавил, чуть подумав, Владимир Сергеевич. – Но если его по-пустому не задевать, Трофим вполне адекватен.

– Выпить он любил? – как бы между прочим спросил Коробов.

– Да, как все, – растерянно ответил Владимир Сергеевич. – Ни алкашом, ни просто выпивохой Трофим Иванович не был.

– Хорошо. А что вы думаете о его жене, Владимир Сергеевич?

– О жене? – искренне удивился вопросу Голубев. – Да ничего я о ней не думаю. Я видел-то ее всего пару раз, да и то мельком.

– Но даже если видеть человека пару раз мельком, все равно можно составить хоть какое-то мнение о нем, – вполне справедливо заметил Володька. – Разве не так?

Голубев на мгновение задумался. Он явно вспоминал о своих встречах с супругой Максимова. Пытался воскресить свои давние впечатления о ней. И, кажется, у него получилось.

– Ну, холодная она какая-то, что ли, – сказал он. – Барыню из себя строит. Злая. Красивая. Все, больше ничего сказать не могу.

– Ну, вот видите, – одобрительно произнес Коробов. – Это все? Может, еще что-то хотите сказать?

– Все, – ответил Владимир Сергеевич.

– Спасибо.

* * *

Шеф-повар ресторана «Хортица» Павел Афанасьевич Галушко оказался темной лошадкой. Внутренне он был таким же обтекаемым и закругленным, какой была и его внешность. И на вопросы он отвечал обтекаемо: да, о том, что у Максимова украли грибы, – знал, но кто это сделал – не ведал. Да, Максимова лично знал, но друзьями мы не были, поэтому ничего конкретного относительно его как личности сказать не могу. Нет, ни сегодня утром, ни вчера вечером с ним не виделся.

– Хочу вас предупредить, что все ваши показания будут проверены, – заметил Коробов, почти не скрывая раздражения. На что Павел Афанасьевич лишь пожал плечами:

– Проверяйте.

Похоже, давая показания, он не врал. Просто его мало трогала смерть Максимова, равно как и иные смерти, случавшиеся с посторонними людьми. Главное, чтобы неприятности не затрагивали его самого…

– Пока вы занимались приготовлением конкурсных блюд, к вам на кухню заходили член жюри Корнелюк и Касинский. Что они делали на кухне? Может, с кем-то разговаривали, что-то трогали? – спросил уже в конце допроса Коробов.

– А кто это – Касинский? – заинтересованно спросил Галушко.

– Это ваш ведущий, – пояснил Володя.

– Я его вообще на кухне не видел, – уверенно ответил Павел Афанасьевич.

– А члена жюри Корнелюка?

– Этот заходил пару раз, кажется, но ни к кому не подходил и ничего не трогал.

– Вы в этом уверены? – уточнил следователь по особо важным делам. На что шеф-повар ответил вполне предсказуемо:

– Нет, не уверен.

– Вы в политику идти не собираетесь? – не выдержав, спросил Володя.

– Нет, – ответил с удивлением Галушко. – Зачем это мне?

– Я это к тому говорю, что у вас быть политиком хорошо бы получилось, – произнес Володя без малейшего сарказма и даже иронии. – Уж очень здорово вам удается не давать ответов на конкретные вопросы и уходить от неприятных вам тем.

– Я сказал все, что знаю, – буркнул в ответ Павел Афанасьевич.

– Да, я понял, – констатировал Володя. – Вы свободны…

Этот «хортицкий» шеф-повар Павел Афанасьевич Галушко не понравился ни Коробову, ни мне. Когда он ушел, расписавшись в протоколе допроса, мы перекинулись с Володей парой слов и сошлись во мнении, что отравить Максимова этот обтекаемый гражданин вполне мог. К тому же его образование химика вполне позволяло ему получить рицин из семян клещевины непосредственно в домашних условиях. Но «мог отравить» совсем не значило: «отравил». Прижать же Галушко и вызвать на откровенность – если он, конечно, причастен к убийству Максимова – было нечем…

А вот шеф-повар ресторана «Фрегат» Петр Петрович Михальчук иной человек. Он был исполнен амбиций и серьезно боролся за первое место. Да и шаг у него быстр и решителен, что говорило о его честолюбии и постоянной готовности непременно довести начатое дело до конца. Он вполне мог подсыпать яду Максимову, чтобы выбить его как претендента на первое место в конкурсе. Только вот когда он мог это сделать, если не виделся с ним, по его словам (конечно, это надлежит еще проверить), почти год. Разве через кого-то? Но через кого?

– У вас с Максимовым были общие знакомые? – пытался нащупать связь Михальчука с Максимовым Коробов.

– Только шеф-повара, – ответил Петр Петрович. – Мы все тут друг друга знаем.

– А как вы отнеслись к тому, что у Максимова пропали грибы для его блюда?

«Со злорадством». Так, по моему мнению, должен был ответить шеф-повар Михальчук. Поскольку все, что «работало» против Максимова, было на руку всем остальным конкурсантам, включая и самого Петра Петровича. Но эту фразу, конечно, Михальчук не произнес и ответил иначе:

– Да никак! Ну пропали и ладно, что теперь? Нам всем было не до обсуждений исчезновения грибов Максимова. Своих дел хватало.

– Теперь, после смерти Максимова, как вы думаете, кто главный претендент на первое место? – поинтересовался Коробов, вглядываясь в лицо Михальчука.

– Все, – немного подумав, ответил Петр Петрович.

– Так не бывает. Кто-то всегда сильнее, а кто-то слабее.