Трактир на Пятницкой. Агония. Вариант «Омега»

— Господин капитан, куда вы меня везете?

— Надо поговорить, лейтенант Лапин, — ответил по-русски Скорин.

Услышав свою настоящую фамилию, звание и чистейшую русскую речь, Лапин потянулся к дверной ручке.

— Спокойно, Лапин, — сказал Скорин, наблюдавший за ним в зеркальце. — Сначала думайте, только затем действуйте.

— Кто вы такой? И что вам надо?

— Я советский разведчик. Мне нужны данные о школе, в которой вы учитесь.

— А если вы провокатор? — посмотрев в зеркальце, Лапин встретился со Скориным взглядом.

— Я знаю вашу настоящую фамилию, офицерское звание, знаю, что до того, как попасть в плен, вы состояли в комсомоле. Спрашивается, зачем же вас провоцировать? Гестапо, не задумываясь, может поставить вас к стенке, Лапин! Так?

— Может, — согласился Лапин. — Какая-то машина все время едет за нами.

— Моя охрана, Лапин. Гестапо нужны сведения о немецкой разведшколе?

— Нет, но…

— Как же это произошло? — с тяжелым вздохом спросил Скорин. — Михаил Петрович Лапин, офицер, комсомолец — в немецкой разведшколе? Подумай, Михаил Петрович, сейчас можешь не отвечать. Я отвезу тебя назад. Человеку в твоем положении такой шанс представляется однажды.

— Спрашивайте.

Скорин посмотрел в зеркальце. Провокатор или нет?

— Мне нужны данные о школе: где расположена, число курсантов, преподавательский состав.

— Я мало знаю. — Лапин оглянулся на преследующую их машину. — Школа расположена в мызе Кейла-Юа на берегу моря, в двухэтажном каменном доме. Начальник обер-лейтенант Грандт. Подчиняется школа «бюро Целлариуса», что это такое, я не знаю. Курсанты в основном из военнопленных. Занятия проводятся по двенадцать часов в день. Топография, стрельба, методы сбора сведений, навигация, сигнализация, подрывное дело. Учат избегать провалов. Специалист по методам работы НКВД русский, фамилия Покровский. Нас, курсантов, человек сто двадцать, наверно. Люди разные…

— Как часто проводят заброску в советский тыл? — перебил Скорин. Нельзя, чтобы Лапин давал характеристики, он может назвать имена людей, желающих вернуться на Родину, а каждое слово, произнесенное в машине, конечно же, записывается на магнитофон.

— Раньше забрасывали довольно часто, я должен был уйти в конце мая. Неожиданно заброску отменили. Прошли слухи, что начальство недовольно результатами нашей работы, и срок обучения продлили. В школе есть хорошие ребята, они только и ждут, чтобы вернуться к своим.

Скорин повернулся, показал Лапину кулак.

— Ну-ну, что же вы замолчали? — спросил Скорин. — Что за люди? При каких обстоятельствах попали к фашистам?

Лапин не отвечал, смотрел на Скорина недоумевающе.

— Да я имен не знаю, — наконец сообразил он. Скорин одобряюще кивнул. — Слышал, что есть такие, если надо, то поинтересуюсь.

— Хорошо, Лапин. — Скорин снова кивнул. — Есть в школе люди, вернувшиеся после выполнения задания?

— Несколько человек. Они с нами почти не общаются. Живут отдельно, едят в офицерской столовой.

— Имена, приметы.

— Постараюсь узнать.

— Следующую встречу не назначаю, найду вас сам.

Шлоссер прослушал запись разговора Скорина с Лапиным в автомашине и выключил магнитофон.

— Составляйте донесение в Центр. Просите разрешение на агентурный контакт с Лапиным. Он может быть вам полезен.

Скорин взял лист бумаги и начал писать. Шлоссер, прогуливаясь по комнате, что-то насвистывал.

— Хорошо, вечером передадите, — сказал он, прочитав составленное Скориным донесение. — Вы что, ударили Лапина, когда он хотел назвать фамилии?

— Не понимаю, майор. — Скорин, открыв лежащий на столе томик Гейне, готовился к шифрованию.

— Давайте пофилософствуем, капитан. Мозгам необходима гимнастика, иначе они покроются жиром.

— С удовольствием, но сначала я должен составить шифровку. — Скорин быстро выписывал в колонку четырехзначные числа. — Вот и готово.

— Курсант может быть моим человеком? — задал вопрос Шлоссер.

— Конечно.

— Плохо, капитан. Вы мыслите как дилетант. Зачем мне подсовывать вам моего агента? Прежде всего, это большой риск — в Москве могут узнать об этом деле. Проверять вас мне не надо, вы не скрываете, что являетесь нашим врагом. Дать вам дезинформацию по школе? Какой в этом смысл! Ее у вас легко перепроверят. Ерунда, конечно. Лапин не может быть моим человеком. Я действительно заинтересован, чтобы мы приобрели приличную агентуру и пользовались доверием Центра.

— Возможно, майор, возможно. — Скорин отложил карандаш. — Я не хочу, чтобы вы через меня получали данные о настроении своих курсантов.

— Вы безнадежны, капитан. — Шлоссер вздохнул. — Я мог бы, приставив к Лапину своего человека, знать все.

Скорин посмотрел Шлоссеру в глаза:

— Вы все можете, Лапин доверчив. Вы можете получить от него сведения любым путем. Но не через меня, майор. Я соотечественников выдавать не буду, мы договорились с вами раз и навсегда. Вы меня не свяжете кровью, этот номер не пройдет. Я согласился на радиоигру. И только.