Трактир на Пятницкой. Агония. Вариант «Омега»

Маггиль опустился в кресло и стал ждать. «Минута» затягивалась, русский не появлялся. Маггиль начал нетерпеливо хмуриться, притоптывать хромовыми сапогами. Случайно взгляд его натолкнулся на фамильные портреты, он втянул голову, но тут же выпрямился, встал, начал их с любопытством рассматривать. Перед одним из портретов он выпятил грудь, задрал подбородок, повернулся в профиль и поискал глазами зеркало. Зеркало в гостиной было, но отражения своего Маггиль видеть не мог, он пытался найти подходящую позицию, вертелся из стороны в сторону… В этот момент в гостиную вошел Скорин.

— Здравствуйте, гауптштурмфюрер. — Скорин нагнулся к камину, щелкнув зажигалкой, не торопясь, запалил загодя приготовленные дрова.

Не зная, как начать разговор, Маггиль пошутил:

— Я пришел не для того, чтобы погреться у камина. Мне и так жарко. — Он довольно хохотнул.

Скорин уселся в свое любимое кресло, вытянул больную ногу, промолчал. Маггиль тоже молчал, потом вдруг заметил, что он стоит, а русский сидит, и плюхнулся в кресло. Скорин любовался пламенем. Маггиль поглядел на него недоуменно, спросил:

— Чего это вы летом топите?

— Люблю на огонь смотреть. Он все время меняется. Красиво. — Скорин мечтательно улыбнулся.

— Вы зря убили Вальтера, капитан! — решив начать с атаки, рявкнул Маггиль.

— Дело прошлое, гауптштурмфюрер. — Скорин чуть-чуть повернулся в кресле, посмотрел на гестаповца: — Надо думать о будущем.

Маггиль, немного помолчав, снова грозно сказал:

— Служба безопасности бережет своих людей. — Он откинулся в кресле и попытался взглянуть на Скорина сверху вниз.

— Именно поэтому хорошо, что вы пришли. Я хотел бы, чтобы операцию продолжило ваше ведомство. — Скорин говорил так, словно именно он решал этот вопрос. — Абвер теперь может меня ликвидировать, а вам я еще пригожусь.

Маггиль смотрел недоверчиво и хмуро, после паузы нерешительно сказал:

— Но как?.. Георг стал крупной персоной.

— На пути к победе человек совершает ошибки. Майор Шлоссер всего лишь человек, — философски ответил Скорин.

— Какие ошибки? — Маггиль, привстав, сверлил Скорина взглядом.

Скорин долго не отвечал, подбросил в камин пару поленьев, поворошил кочергой угли.

— Вы замяли дело с Вальтером? — наконец спросил он. Маггиль понимал, что еще рано называть имя Фишбах. Что хочет русский? Как выведать? Говорить Маггиль начал, словно шарил во тьме: слово — пауза, еще два — еще пауза.

— Согласно моему рапорту… Вальтера вы убили по ошибке… приняв его за партизана… Но на самом деле кто помог вам, капитан? — Скорин кивнул, и Маггиль ободрился. — Я бы много отдал, чтобы узнать это.

Скорин молчал, не обращая внимания на нетерпение Маггиля. Разведчик потирал больную ногу, смотрел на пламя, а видел белую комнату, никелированные инструменты и разворачивающееся кресло. Он тряхнул головой, отгоняя воспоминания, словно нехотя спросил:

— Материалы на мой арест вы получили от Шлоссера?

— Да! А в деле с Вальтером вам помогла Лота Фишбах! — выпалил наконец Маггиль. — У меня есть доказательства.

— Чушь, — равнодушно ответил Скорин. — Девушка здесь ни при чем. Никаких доказательств у вас быть не может. Хотя для легенды такой вариант годится. — Скорин посмотрел на гестаповца одобрительно. — Шлоссер имеет несчастье любить эту девушку. Окажись Лота в руках службы безопасности, барон отдаст за нее все… а не только результаты операции. Вы возьмете барона за горло и получите мощного союзника.

Маггиль думал недолго, через секунду он встал, одернул мундир и поправил портупею.

— Минуту, гауптштурмфюрер, — остановил его Скорин. — Уверен, что вы отлично понимаете, девушку можно только арестовать. — Он пристально посмотрел на Маггиля, отвернулся. — Если вы ее тронете, барон пойдет на все. Я же, — Скорин выдержал паузу, — расскажу, как вы упустили меня в мае. Помните цветочницу?

События, цепляясь друг за друга, словно звенья одной цепи, развивались стремительно. Москва передала, что в Таллин вылетает связной с важными указаниями, Скорина просили приготовить безопасную явку. Тотчас в особняке появились агенты гестапо и через черный ход увели Лоту. Все было сделано тихо и для гестапо весьма вежливо и аккуратно.

Целлариус, чтобы не объясняться со Шлоссером, который должен был вот-вот вернуться, уехал с инспекторской поездкой по агентурным школам.

Маггиль расхаживал по городу торжественный и значительный.

Шлоссер вошел в сад в изящном штатском костюме, с букетом пурпурных роз.

— Передайте фрейлейн, что прибыл полковник Георг фон Шлоссер.

Встретивший его слуга замялся:

— Простите, господин полковник, фрейлейн нет дома.

Шлоссер бросил цветы на столик с телефоном, быстро прошел в дом. Он уже все понял, но не хотел, не мог поверить, что Лота арестована. Из библиотеки он позвонил Целлариусу. Когда услышал, что фрегатенкапитан уехал и вернется только через несколько дней, бросил трубку.