Трактир Пьяное сердце

— Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — усмехнулась Наташа. — А особенно через борщ со сметаной.

— Странное название, — протянул я, тут же пожалев о сказанном.

Ибо дева тут же напряглась и перестала меня кормить.

— И имя у тебя странное, — добавил я, вздыхая.

А как тут не вздохнуть, когда тарелка закончилась, а новую порцию не наливают?

— Пойду я девочкам помогать. — Наташа поднялась, вышла за порог, позвала Вильсу.

Вместе они взялись за ручки огромной кастрюли и потащили её… неверное, в тот самый трактир, как он там называется? Пьяное солнце? Или сердце? Странное название. Куда больше подходит «Болтливая змейка» или «Волшебный борщ». На последнее я бы точно клюнул.

Появилось время спокойно подумать. Никто не отвлекал меня своей красивой фигурой, тонкими щиколотками, мелькавшими из-под подола, когда она резко двигалась. Хвостом рыжевато-каштановой косы, выглядывавшей из-под платочка, которым она повязала волосы, когда приступила к готовке. Нежным овалом лица…

Так, это что такое? Прочь неуместные мысли! Надо сосредоточиться на анализе ситуации. Итак, что мы имеем?

Корабль, на котором я плыл, кто-то захватил. Предположительно пираты, но как-то слишком опрятно они для них выглядели. По крайней мере, в начале битвы. Правда, действовали вполне традиционно: большую часть команды методично перебили. Пассажиров повязали, чтобы потом стребовать выкуп. Капитана вздёрнули на рее, хотя вполне могли взять и в плен. Если бы выжил, конечно, после многочисленных ран, ибо сражался, как лев.

Я, как и мои помощники, бился до последнего, пока не свалился за борт. Кажется, один из парней тоже упал в море, а вот второй дорого продал свою жизнь. На мне было несколько охранных амулетов — все они выгорели, выработав свой резерв. По идее, я должен был сдохнуть ещё там, в Таронском море, или позже, когда меня бы нашли на берегу Нулона и, испугавшись, прирезали для надёжности. Потому что армарийцев и эйронцев боятся, с ними предпочитают не связываться, особенно те, кто занимается тёмными делишками. А таковых на Ярмарке великое множество.

Но что-то пошло не так — меня нашли дети. И одна вредная разумная змейка, которых когда-то вывели магическим путём. Ещё тогда, когда Материю не экономили.

А теперь я лежу непонятно где, меня кормит с ложки невероятно вкусным варевом подозрительная девица.

Подозрительно манящая.

— Да сколько я их на своём веку повидал — этих красавиц, — хмыкнул, подтрунивая сам над собой. — Похоже, я слишком сильно приложился головой, когда вываливался за борт.

Поднял руку, чтобы почесать голову, но… уронил на середине пути.

Вздохнул.

Нет, прогресс налицо, ещё утром я не мог поднять её вовсе, но все равно бесит эта беспомощность.

Глава 7. Ученье — свет

Наташа

Приготовив суп к обеду, я снова отловила Тиньку и поднялась с ней наверх — заниматься письмом и математикой. Сегодня девочки справятся и без меня — народу в трактире меньше, а вот Тиньята нет.

Эхтра не пребывала в восторге от того, что мы пользовались кабинетом Порута после его смерти, но где еще нам взять свободный стол с удобными стульями? А также письменными принадлежностями и относительной тишиной.

Сейф, спрятанный за резным деревянным панно, на котором резвились полногрудые девицы, так и манил меня. Не раз и не два мы пытались открыть его, но шифр Порут унёс с собой в могилу. Мы вообще не успели с ним толком поговорить в тот день, он приехал откуда-то уже в таком состоянии, в котором мало что соображал.

— Три поворота влево, семь вправо… — с трудом выговаривал слова грузный мужчина.

А потом речь его стала бессвязной, тело затряслось, изо рта пошла пена. Кошмар! Это выглядело так страшно, хорошо, что Тинька не видела — бегала, как всегда, со своей бандой. Правда, сегодня выяснилось, что Зика может лечить своими слезами, а её тогда тоже не было, но тут уж не угадаешь. Хм, надо будет обязательно поговорить с ней насчёт Эхтры, не хватало девочкам ещё и матери лишиться.

Местный патологоанатом, кстати, сказал, что у Порута было банальное пищевое отравление. Где тот его заработал — неизвестно, он не говорил, куда собирался ехать в тот день. Я подозревала Гварета, но никаких доказательств против него не имела. А когда попыталась выяснить у людей, не видели ли они в тот день Порута около его дома, то у всех был одинаковый ответ: нет.

Испуганным никто не выглядел, сильно врущим тоже, что заставляло задуматься о собственной неправоте. Но червячок сомнений грыз меня изнутри, особенно после того, как к давлению на нас присоединился землевладелец. Тут явно виднелся семейный подряд по устрашению нас, трёх женщин не считая Тиньяты.

И змеи.

— Давай сегодня перепишем вот это стихотворение, — я открыла книгу с песнями к местной Богине — Юджиниле.

Не сказать, что то был образец поэтического искусства, но что имеем, то имеем.

— Давай, — грустно вздохнула Тинька.