Трактир Пьяное сердце

Я вздохнул.

Не то, чтобы я был против её попыток…, но было как-то не по себе. Она такая юная, такая пылкая, а я. Кто я? Старый хрыч, у которого только одно на уме.

Допросы.

И тут мой младший друг решил выразить свой протест. Мол, как это только допросы?

— Ладно, пойду я спать, — она устало повела плечами, зевнула. — Имя-то своё хоть скажешь? А то целовались всё-таки. На одном коне ехали.

— Ортос, — выдохнул я и… сгрёб эту невообразимую девицу в охапку.

Прижал к себе, впился в её губы, прошёлся рукой по тонкой спине, сжал попку…

— То-то же, — удовлетворённо дёрнулся друг, утверждаясь в собственной правоте. — Не допросами едиными жив дознаватель.

Я только головой покачал, когда слегка пошатывающаяся фигурка скрылась в дверях трактира. Дожил. Воображаю, как мой орган со мной же и разговаривает. Так и до шизофрении недалеко.

Кажется, так называла Алёна душевную болезнь, когда человек порой считает себя то одной личностью, то другой. Говорила, будто они могут даже разговаривать друг с другом. Спорить.

Жуть!

Глава 14. Похмелье

Наташа

Утром ко мне пришло осознание. Я. Вчера. Целовала. Варвара.

Сама!

Боже, что на меня нашло?

Нет, я к нему, безусловно, привыкла, даже смогла похлопать по плечу, но чтобы целовать? И не просто так, а с огоньком, да ещё и рассказала о всех своих бывших.

Дура, нет?

— Я не могла в здравом уме и трезвой памяти не только поцеловать его, но и ночью в лес поехать в одиночестве, — проговорила сама себе.

— Что ты сделала? — зашевелилась по ту сторону кровати ещё сонная Вильса.

Тинька дрыхла посередине, вольготно разложив на нас руки и ноги. Змея тоже где-то притулилась.

— Я его поцеловала, — шёпотом ответила подруге. — Много раз.

— Когда успела? — Вильса аж села и принялась протирать заспанные глаза.

Красивая она у меня, даже со сна. Светлые волосы: густые, длинные — до самых бёдер, когда распущены. Прекрасная фигура. Милое, но чаще всего серьёзное личико. Большие серые глаза. Её бы в хорошие руки пристроить.

Знать бы только, которые из них действительно хорошие. И подходящие.

— Когда он приехал за мной на дорогу. — Сглотнула вязкую слюну.

Надо попить.

Встала, подошла к небольшому столику, на котором лежали расчёски, стояло несколько флакончиков и баночек с мазями, а ещё имелся кувшин с водой. И кружка.

Вода охладила меня, смочила горло, теперь можно и рассказывать, но…

Вильса так его боится.

И Тинька может проснуться в любой момент и подслушать.

А вот змею я бы сама разбудила, спросила бы совета. А ещё задала бы вопрос, с какого перепугу Ортос вдруг стал бодрым и сильным.

Ортос. Да, он же мне вчера представился. И признался, что армариец. Великий дознаватель или что-то в этом роде.

— Наташа, не томи! — прошептала Вильса, видя, как я зависла.

— Я не знаю, как так вышло, но я сильно его захотела. Как женщина может хотеть мужчину.

Щёки горели. Уши почему-то тоже. Вильса и вовсе стала пунцовой, ведь, в отличие от меня, она в своей жизни не имела опыта тесного общения с противоположным полом. Похабные предложения и шлепки по попе не в счёт, от них только противно становится.

И почему клиенты думают, что тем самым они могут вызвать у нас безудержное желание?

— Надеюсь, ты не наделала глупостей? — выдавила, наконец, подруга.

— В основном — нет, но я много чего не помню. — Например, как так вышло, что я точно знаю, что он не женат и любовниц у него было не густо. — Зика, выползай сюда. И Тиньку не буди!

Покрывало в ногах Тиньяты зашевелилось, из-под него вылезла крайне недовольная мордочка змеи.

— С-сами тиш-ше говорите, а луч-ше выйдем отс-сюда, — прошипела она, соскальзывая на пол.

— В кабинет, — постановила я и двинулась на выход.

Ноги, кстати, после вчерашней конной «прогулки» болели и еле передвигались. Я шла, как распоследний инвалид! Спину тоже потягивало, а губы…

Прикоснулась к ним, ощупала…

— Вс-сё с тобой в порядке, — прокомментировала мои действия Зика. — И ты вс-сё вч-щера с-сделала правильно.

— Допустим… — Я присела в хозяйское кресло, с удовлетворением отметила, как плотно прикрыла дверь Вильса. — Скажи-ка мне, дорогая, а с чего варвар у нас таким бодрым стал?

— С-сейчас-с уж-ше с-снова нет. — Зика заползла на стол и весьма вольготно на нём устроилась. — Нуж-шно ещ-щё нес-сколько порц-сий с-слёз-с. С-слиш-шком много ран.

— О, ты всё-таки ему помогла? — Изумилась не на шутку. — Как он смог тебя уговорить?

Надо же, похоже, у него вчера был крайне удачный день. У нас, кстати, тоже, ибо сегодняшнее утро мы могли встретить куда менее приятно. Если бы вообще его встретили, памятуя, какая зверская морда была вчера у Жадора.

Кто же ему слил о нас информацию? Неужели тот клерк? А может и не слил, может, его попросту уведомили о подаче против него нашего заявления…

Неужели у них тут всё так быстро работает? Верится с трудом.

— Понравилс-ся, доз-срел. — Зика явно наслаждалась ситуацией — такая довольная мордочка у неё была. — Да и пора нас-стала. Я поч-щувс-ствовала, как к нам приближ-шаетс-ся опас-сность.

Это было что-то новое.

— Ты умеешь это чувствовать заранее? — озвучила мои мысли Вильса.