Трактир «Разбитые надежды»

Он шел, что-то насвистывая себе под нос. Усталое солнце уже норовило спрятаться в темную нору за горизонтом, но Лехе все было нипочем. За последнее время, пожалуй, ему не доводилось шагать столь легко и беззаботно. Чувствуя настроение хозяина, Черный трусил рядом, виляя хвостом всякий раз, когда Лешага кидал на него взгляд. Стая двигалась следом, довольная и сытая, полная восторженного обожания к тому, кто вел их, все равно куда, на охоту или в схватку. Сейчас псов и вовсе не беспокоило, куда направлялся хозяин. Они просто следовали за ним, почти неразличимые в зарослях.

Лешага и сам не слишком представлял себе, куда идет. Куда-то туда, в сторону Трактира. Конечно, там он найдет ответы на все накопившиеся вопросы. Где же, как не там?

Недавняя победа придала Лехе сил и уверенности, хотя порой ему казалось, что все еще чей-то настойчивый взгляд сверлит ему затылок. Лешага пытался глядеть верхним зрением, и оно услужливо открывало перед ним округу во всех мелочах и деталях – малейшая рытвина, качнувшаяся ветвь – ничего не укрывалось от его взгляда. Никакой опасности поблизости замечено не было. А странное ощущение не оставляло.

– Вот ведь ерунда! – фыркнул воин.

Черный поднял уши, настораживаясь.

– Все хорошо, – заметив это, бросил ученик Старого Бирюка.

Вожак моментально взвился, поставил лапы ему на грудь и облизал хозяину лицо.

– Оставь, оставь. Надо идти. – Он потрепал громадного волкодава по холке. – Эх, жаль, нет с нами Марата. Рассказать бы ему про страшилище. Может, он знает, что это за гнусная тварь.

Лешага вспомнил чешуйчатого, вдохновенно повествующего о Темном Властелине. Похоже, что он и вправду таков, как говорил юнец. Видать, не выдумка. Откуда бы иначе такому страшилищу взяться?

«А еще… – Лешага поймал себя на неожиданной мысли и тут же одернул. Что за глупость хвалиться добычей перед девчонкой, которую совсем недавно собирался утопить или отправить на все четыре стороны. – Блажь все это. Надо выкинуть из головы. Конечно, Бурого рядом нет, но все же я жив и свободен. И побратим жив, не стали бы его везти в такую даль, чтобы прикончить. А раз так, можно еще сыграть».

Он сбавил шаг. Во что сыграть? О чем эти залихватские, но пустые мысли? Даже если каким-то чудом Бурого удастся вытащить, что дальше? Снова идти охранять караваны? Даже мысль об этом теперь казалась глупой и никчемной.

А вот во всем, что пережито за последнюю неделю, похоже, был какой-то тайный смысл.

– Жизнь полна замков, – говаривал когда-то Старый Бирюк. – Ты можешь стать ключом, а можешь кувалдой. А можешь так и сдохнуть, уткнувшись носом в дверь.

– Но отчего бы, – спросил тогда Бурый, – не жить попросту, вовсе не заботясь о замках и кувалдах?

Старый Бирюк в ответ оскалил клыки.

– Я вижу, ты свой инструмент уже выбрал. Так вот, молокососы, запомните. Когда жизнь показывает новые двери, она непременно захлопывает те, что за спиной. А уж идти дальше, оставаться взаперти или летать, как птица в небе, не зная преград, – ваш личный выбор, ваша свобода. Впрочем, – он махнул рукой, – если приходится выбирать, то свободы нет.

– Как это? – удивился Леха.

Старый Бирюк дернул плечом и отвернулся. Значит, ответ предстояло найти самому.

«Вот сейчас разве я не свободен? – вновь ускоряя шаг, подумал Лешага. – Разве не могу сделать, что пожелаю? Улечься в траву и рассматривать белесые прожилки в серой пелене облаков? А Бурый? – мелькнуло в голове. – А Стая, а? Нет, об этом думать и вовсе нельзя. Марат доведет Лилию до охотничьих угодий селения, и все у нее будет хорошо. Со временем она забудет эту встречу, сама же говорила, – ему вдруг стало до жути неприятно думать, что Лилия забудет о нем. – Вот Марат будет помнить! – мелькнула утешительная мысль. – Помнить и гордиться! Да и не дадут ему забыть. Шутка ли, возможно, теперь он станет Замдекана».

Леха с непонятной тоской вспомнил далекий поселок, где, конечно, были бы рады его возвращению. Вспомнил глаза чешуйчатых, когда они провожали его в поход. Зарину, подарившую ему такую хорошую одежду. От этого почему-то становилось тепло внутри.

Что со всем этим делать, ни в каком Трактире не подскажут. Придется разбираться самому.

Ученику Старого Бирюка вдруг захотелось окликнуть Бурого, поговорить с ним, рассказать о своих глупых сомнениях. Как же не глупых, разве прежде такие могли появиться? А может, это самое «прежде» как раз и было глупым и никчемным? Лешага тряхнул головой, отгоняя неожиданную мысль.

Черный, ощутив перемену настроения человека, начал тихо поскуливать.

– Что, жалко тебе меня? – хмыкнул Леха, присаживаясь возле пса. – Или проголодался?

Вожак склонил голову, точно интересуясь: «Вот это ты сейчас что брякнул?»

– Ладно, – вздохнул Лешага, оглянулся по сторонам, выбирая место для стоянки, – привал. На три сотни вдохов.

Он скинул вещмешок, развязал и достал книгу с худой и, как ему казалось, ехидной физиономией на обложке.

– Как там учил школьный наставник? Сформулируй вопрос и задай его мудрой книге.