То полудня пламень синий,То рассвета пламень алый,Я ль устал от четких линий,Солнце ль самое устало –Но чрез полог темнолистыйЯ дождусь другого солнцаЦвета мальвы золотистойИли розы и червонца.Будет взорам так приятноУтопать в сетях зеленых,А потом на темных кленахЗажигать цветные пятна.Пусть миражного круженьяЧерез миг погаснут светы…Пусть я – радость отраженья,Но не то ль и вы, поэты?
Второй мучительный сонет
Вихри мутного ненастьяТайну белую хранят…Колокольчики запястьяТо умолкнут, то звенят.Ужас краденого счастья –Губ холодных мед и ядЖадно пью я, весь объятЛихорадкой сладострастья.Этот сон, седая мглаТы одна создать могла,Снега скрип, мельканье тени,На стекле узор куренийИ созвучье из тепла.Губ, и меха, и сиреней.
Бабочка газа
Скажите, что сталось со мной?Что сердце так жарко забилось?Какое безумье волнойСквозь камень привычки пробилось?В нем сила иль мука моя,В волненьи не чувствую сразу:С мерцающих строк бытияЛовлю я забытую фразу.Фонарь свой не водит ли татьПо скопищу литер унылых?Мне фразы нельзя не читать,Но к ней я вернуться не в силах…Не вспыхнуть ей было невмочь,Но мрак она только тревожит:Так бабочка газа всю ночьДрожит, а сорваться не может…
Прерывистые строки
Этого быть не может,Это – подлог,День так тянулся и дожит,Иль, не дожив, изнемог?..Этого быть не может…С самых тех порВ горле какой-то комок…Вздор…Этого быть не может…Это – подлог…Ну-с, проводил на поезд,Вернулся, и solo[17], да!Здесь был ее кольчатый пояс,Брошка лежала – звезда,Вечно открытая сумочкаБез замка,И, так бесконечно мягка,В прошивках красная думочка…. . . . . . . . . . . . .Зал…Я нежное что-то сказал,Стали прощаться,Возле часов у стенки…Губы не смели разжаться,Склеены…Оба мы были рассеянны,Оба такие холодные…Мы…Пальцы ее в черной митенкеТоже холодные…«Ну, прощай до зимы,Только не той, и не другой,И не еще – после другой…Я ж, дорогой,Ведь не свободная…»«Знаю, что ты – в застенке…»После онаПлакала тихо у стенкиИ стала бумажно-бледна…Кончить бы злую игру…Что ж бы еще?Губы хотели любить горячо,А на ветруЛишь улыбались тоскливо…Что-то в них было застыло,Даже мертво…Господи, я и не знал, до чегоОна некрасива…Ну слава Богу, пускают садиться…Мокрым платком осушая лицо,Мне отдала она это кольцо…Слиплись еще раз холодные лица,Как в забытьи, –ИПоезд еще стоял –Я убежал…Но этого быть не может,Это – подлог…День или год, и уж дожит,Иль, не дожив, изнемог…Этого быть не может…Июнь 1909Царское Село