Трактирщик и Владычица ночи

— Эй, дружище! Хватит отворачиваться от меня. Кат, я же не специально выставляюсь перед тобой, так уж вышло. Будь это возможно, я бы с удовольствием поменялся с тобой.

Охотник смерил его испытующим взглядом и выражение его лица смягчилось.

— Не обращай внимания. Это во мне зависть говорит, — признался он и с горечью добавил: — Что поделать, в молодости мне было не до ваших дворянских премудростей, к тому же лень, а сейчас уже поздно. Да и ни к чему мне это. Просто душу царапает. Напоминает о том, что чернью родился, чернью и помру.

Владычица ночи чуть слышно фыркнула. Отчего-то её возмущало, что Кат Ворон стыдится своего происхождения. «Что плохого в том, что ты родился в простой семье? — подумала она. — В конце концов, дворян единицы, а простого народу море разливанное. Это они сила, а не кучка бандитов у власти, хотя…»

Она глянула, как дворянин хлещет плетью слугу, совсем ещё молодого парнишку, бегущего рядом с его конём, и вздохнула. «Пожалуй, для идей всеобщего равенства и братства ещё рановато. В феодальном мире лучше быть дворянином, чем простолюдином. Всяко шкура будет целей», — пришлось ей признать. Тем не менее она не удержалась и во имя всеобщей справедливости сделала так, что под порывом ветра от дерева отломилась сухая ветка. Она упала на куст игольника, растущего близко к дороге, и тот, обороняясь, стрельнул шипами. Причём так удачно, что большая их часть пришлась на дворянина с плёткой, но ни один из шипов не задел ни лошадь, ни мальчика-слугу.

— Пожалели мальчишку, да? — усмехнулся Кат Ворон, догадавшийся что это её проделка. — Зря. Видите, в какой напряжённой позе сидит его хозяин? Нет, не из-за ваших игл, он лошадь жалеет. Мелкий поганец зажилил хозяйские деньги и на смену лопнувшему ремню в подпруге купил такой же, но из гнилой кожи. Естественно, она недолго прослужила, а ехать нужно, хотя бы до ближайшей лавки кожевника, а это неблизкий свет. Вот только седло так натрёт спину лошади, что придётся ждать, когда она заживёт. Если хозяин спешит, лошадь придётся продать, и хорошо если он получит половину того, что она стоит. На вид кобыла неказистая, но эта порода отличается неприхотливостью и верностью, поэтому незаменима для тех, кто находится в постоянных разъездах.

— Тогда почему бы ему не слезть с лошади и не пойти пешком? — с вызовом спросила Владычица ночи, сердясь за полученный выговор, хоть тот был сделан в мягкой форме.

— Потому что дворянин из военного сословия, и он ранен. Видите проступившую кровь на бедре?

— Рана небольшая, значит, от копья, и, похоже, загноилась. Копьё не меч, его наконечник часто бывает испачкан в земле, и при глубокой ране это верная смерть, — заметил Клермон, приглядевшись к пятну на штанине дворянина, и добавил: — Готов поспорить, что бедняга едет к лекарю, который пользует североводского князя. Говорят, он даже мёртвого способен поднять на ноги.

— Ладно, сдаюсь, пристыдили, — сказала Владычица ночи и направила часть жизненной энергии на заживление ран злосчастного дворянина.

Этот жест человеколюбия оказался последней каплей и её перебросило в образ мальчика, как менее энергозатратный по части жизненных сил.

Дело приняло бы неприятный оборот, но Кат Ворон каким-то немыслимым образом успел предугадать её превращение и, взмахнув выхваченным из сумки плащом, закрыл новоявленного мальчишку от посторонних глаз.

Высунув наружу нос, Владычица ночи виновато глянула на встревоженных спутников, но они, занятые наблюдением за окружающими людьми, не обратили на неё внимания.

— Вроде бы обошлось, никто не заметил, — сказал Клермон.

Кат Ворон согласно кивнул.

— Повезло. Но лучше побыстрей отсюда убраться.

— Ты прав. Сделаем крюк по обходной дороге, а затем снова вернёмся на тракт.

— Давай. Если повернём налево, проедем через Солонцы.

— Отлично. У нас мало соли. Купим про запас и на обмен. Надеюсь, слухи туда ещё не дошли.

— О чём это ты?

— Я слышал, как караванщик сказал, что они перестали возить соль с Соляных озёр, слишком уж там беспокойно. Банды Медведя и Рыси снова передрались за право владеть этими прибыльными землями. Обычно они воюют до зимы, а она ещё не скоро, так что соль наверняка вздорожает.

— Понятно. Едем.

— Эй! А меня спросить? — с вызовом вопросила Владычица ночи.

— Это ещё зачем? — дружно удивились мужчины.

— Шовинисты средневековые, — обиделась она и снова натянула плащ на голову.

Некоторое время они ехали молча, а затем Кат повернулся к товарищу.

— Ты у нас грамотей. Кто такие шовинисты? — он наморщил лоб — Э-э… Как их там? Вспомнил! Средневековые.

— Не имею понятия, — признался Клермон и, поразмыслив, добавил: — Думаю, это такие же искатели удачи, как мы с тобой.

— Наёмники, что ли?

— Ну да.

— А вот и нет! Это значит, что вы дураки стоеросовые! Понятно? — торжествующе воскликнул мальчик, в которого превратилась Владычица ночи, и он, дразнясь, показал им язык.

Только Кат Ворон собрался надрать ему уши, как тот снова превратился в Тэссу Таден.

— Я хотела сказать, что вы из тех мужчин, которые не принимают во внимание мнение женщин, — проговорила девушка с любезной улыбкой на губах.