Трактирщик и Владычица ночи

Клермон улыбнулся. Старик лукавил — девочка, одетая в дорогое платье и с аккуратно завитыми локонами, нисколько не походила на простолюдинку. Скорей, она казалась дорогой куклой, что выставляли в витринах городских магазинов для привлечения маленьких покупателей и их богатых родителей. В детстве он сам частенько глазел на этих красавиц-кукол, гадая, что там у них под платьем. Когда он набрался храбрости и спросил об этом воспитателя, его выпороли за неуместный интерес. Когда об этом узнал отец, он расхохотался и вскоре подарил ему такую куклу. К разочарованию Клермона, под платьем оказалось тряпичное туловище, набитое ватой, которое лишь условно походило на человеческое. Некоторое время распотрошённая кукла валялась среди его игрушек, а затем куда-то исчезла. Он думал, что её выбросили, но затем увидел её у молоденькой горничной, когда однажды забрёл в крыло дома, где жили слуги.

— Чего вздыхаешь? — спросил Кат Ворон, привязывая лошадь к коновязи.

— Да так, ничего, — ответил Клермон. Зная товарища, он не хотел своими воспоминаниями о детстве вызывать у него очередной приступ зависти.

— Как думаешь, старик знает о беспорядках на Соляных озёрах? — покосился охотник на него.

— Он торговец и, судя по разговору с дочерью, только что вернулся из поездки. А если так, думаю, знает.

— Выходит, сэкономить не удастся. Если знает, впарит нам соль по бешеной цене.

Клермон пожал плечами.

— Сейчас узнаем, — сказал он и, похлопав жеребца по шее, направился ко входу лавки.

Владычица ночи уже была внутри помещения и с сосредоточенным видом перебирала рулоны с тканями, которые старик разложил перед ней.

Подойдя к прилавку, Кат Ворон взял рулон тёмной шерстяной ткани и положил перед ней.

— Возьмите этот, не пожалеете. Особой красоты здесь нет, зато материал добротный и очень тёплый. По зиме будет в самый раз.

«И зачем нечисти ткани? Она же может создать любую одежду», — подумал Клермон и, подойдя к ним, положил ладонь на голубую шелковистую ткань с рыхлой основой, которую украшали мелкие белые цветы.

— Лето только началось. Думаю, дорожное платье из этой ткани будет уместней. И да, нужна шляпка. Дайте нам вон ту белую, — сказал он хозяину, указывая на полку, где были выставлены женские шляпы. — Нет, не эту, а с узкими полями.

— Гляди-ка, не знал, что ты дамский угодник, — насмешливо заметил Кат Ворон, но тут же состроил покаянную мину, памятуя об их неравном положении в глазах окружающих. — Извините, господин, но мы народ простой и первым делом ценим в вещах практичность.

— Я возьму оба рулона, — дипломатично сказала Владычица ночи и потянулась было к кошельку с деньгами, но Клермон, зная, что они не настоящие, её опередил.

— Позволь мне, я заплачу, — сказал он и она, глянув на него, согласно кивнула.

— Хорошо, но я обязательно верну вам деньги.

— В этом нет нужды…. — Клермон предупреждающе глянул на девушку. — Тесса, я твой брат. Какие могут быть счёты между нами? И да, хоть я старший для тебя, не нужно формальностей, можешь по-прежнему обращаться ко мне на «ты».

— Спасибо… — протянула она, соображая что к чему, — что не важничаешь передо мной, — закончила она с улыбкой.

Клермон слегка сжал её локоть.

— Дорогая, иди погуляй, пока мы с Катом закупим провизию, хорошо?

— Хорошо, — послушно кивнула девушка и, прихватив с собой только что купленную шляпу, вышла на улицу.

Кат Ворон взглядом прошёлся по бакалейным товарам, расставленным на полках и, склонившись к Клермону, вполголоса заметил:

— Плохо дело, что-то я не вижу соли.

У старика оказался острый слух.

— Господам нужна соль? — он с сокрушённым видом развёл руками. — Увы, все запасы и даже будущую добычу уже раскупили на несколько месяцев вперёд, — сообщил он.

— Нам много не нужно. Устроят даже три горсти. Правда, если дадите больше, мы отказываться не будем, — сказал Клермон, который по виду лавочника понял, что им не удастся приобрести соль для перепродажи.

— Это можно, — согласился старик и заломил такую цену, что Кат Ворон лишь крякнул от досады. После ожесточённой торговли он всё же выторговал хорошую скидку, и работник, появившийся в лавке, вручил ему довольно увесистый мешочек соли.

После расчёта за купленные товары старик попросил Клермона подождать. Он нырнул под прилавок и спустя несколько минут протянул ему бумажный кулёк, наполненный конфетами и орехами, — мол, это для его сестры. Когда Клермон хотел заплатить, тот отказался, сказав, что Тесса напомнила ему старшую дочь. По его словам, она была такая же худенькая и бледная, а ещё она подолгу болела, пока её не забрала Мать-земля, вслед за его первой женой. Он смахнул слезу и добавил, что, насколько ему известно, северные орехи и медовые конфеты способствуют поправке здоровья.

Старик был искренен и Клермон, поблагодарив его, взял подарок, хотя с точки зрения дворянской чести такой поступок был недопустим. Но он уже давно отринул родовые традиции, в которых его растили, и больше полагался на ум и здравый смысл. К тому же северные орехи и сладости были дорогим удовольствием.