Траматология любви

Давайте ему мелочь на мелкие расходы самолюбия! Похваливайте за то, чего он не сделал (но, разумеется, сделает), — и все будет в порядке, он будет и рыцарем, и домработницей… (Со стороны мужской половины послышалось легкое коллективное рычание.)

…Однако не поймите дело так, подруги, что Мужчина должен привыкнуть к нашим похвалам и восторгам и принимать их как должное. Отнюдь нет! При хорошо отлаженном Рычаге одно лишь уменьшение дозы Пряника оказывается хорошим Кнутом, который иногда следует применять и профилактически. Мужчина должен знать, за что вы его перехваливаете, но не должен знать, за что недохваливаете. Не надо ставить двоек и единиц — достаточно иногда просто не поставить отметку.

Мимолетная сдержанность, мягкий холодок, пауза — поверьте, этого достаточно, чтобы вызвать в душе Мужчины священную панику! Ему ставят ноль без палочки — что может быть для него страшнее?

Знаки же крайнего неодобрения — упреки, слезы, истерики и так далее — должны применяться лишь в аварийных положениях и оформляться так, чтобы демонстрировать нашу знаменитую слабость, да, вплоть до унижения, которое всегда нас возвышает…

(Признаки протеста среди слушательниц.)

Учтите же, подруги, что, даже дойдя до полного понимания сути нашей над ним власти. Мужчина все равно не в силах освободиться; наоборот, понимая всю безнадежность этой затеи, он отдается нам с гордостью осознанной необходимости и, очертя голову, бросается со своей творческой скалы в первозданное лоно матриархата, озабоченный лишь тем, чтобы прыжок вышел лихим.

Будьте же артистическими царицами! Учитесь властвовать собой, чтобы владеть им, пока он чувствует себя вашим властелином. Будьте гордыми и спокойными, сохраняйте уверенность в своем превосходстве и благородной миссии — мозгом и руками этого существа мы создали цивилизацию, увы, несущую на себе все отпечатки его несовершенств — сколько же еще предстоит… (Обрыв пленки.)

Добавлю лишь, что роль Мудрой Подруги играла некая маска, в платье до пят, довольно широкоплечая, говорившая сгущенным контральто.

После перерыва началось занятие Школы Рыцарей. Теперь в сторонке сидели женщины. Выступил некто, отрекомендовавшийся Совершенным Джентльменом. Этот человек был тоже в маске, его стройную фигуру скрывал плащ из простыни, а говорил он весьма уплотненным дискантом.

Как командовать Женщиной

Джентльмены! Рыцари! Знают все: Мужчина открывает и завоевывает, а Женщина заселяет, Мужчина строит — Женщина преображает. Мужчина изобретает — Женщина приспосабливает. Творческое содружество, спору нет. Но не все еще постигли, что в мире со времен творения происходит и война полов, странная схватка — не на смерть, а на жизнь. В этой тайной битве каждая сторона, стремясь к победе, хочет быть побежденной, и инициатор войны, агрессор — существо, казалось бы, природно-миролюбивое, кроткое…

Взглянем в лицо Истины и оставим пыльные предрассудки, будто цель Женщины — найти мужа, опору, защитника, отца детей или жертвенного любовника, рыцаря или фантастического самца — все это, может, и так, но это совсем не предел, это не цель, а средство.

Средство для чего? — спросите вы. О, если бы знать, джентльмены, если бы знать. Женщина никогда не ответит на этот вопрос, ибо всегда знает, чего хочет, но никогда не знает, чего ей захочется и чего хотеть. Когда женщина под властью Мужчины, она борется за свободу. Когда господствует, ей хочется подчиняться. Ни с какой данностью не смиряется — влечет только несуществующее, как, впрочем, и нас… Наверное, единственное постоянное желание женщины — быть всегда нам необходимой, всегда нравиться, но всегда по-иному, всегда в разных житейских ролях.

Наша неудовлетворяемость адресуется к мироустройству, а в женских объятиях мы находим покой и теряем себя.

Неудовлетворяемость Женщины относится только к нам. Мужчина вечно желанен и вечно плох, мир же вполне хорош, а посему нисколько не интересен. Мы, мужчины, всюду немножко чужие и слегка дикие, в нас есть что-то от бродячих собак, но внутри мы существа домашние. У женщины же — кошачий дар превращать в жилье любую точку пространства. Женщина в мире уютна, но у нее нет дома в душе — там, в глубинной внутренней точке, она чужая самой себе, и ее тревога утоляется только поглощением наших душ…

Любовный боец древнейшей закалки, она жаждет нашей неостановимости, бесконечного мужского продолжения, развития и новизны, на всех уровнях. Без конца: борьба за власть над мужскою душой и за мужское сопротивление этой власти…

Самое неинтересное для Женщины существо — мужчина сдавшийся, предсказуемый, прирученный, попавшийся в ею же расставленные силки; сие домашнее насекомое холится и лелеется, а при возможности украшается многоярусными рогами…

(Шум с признаками возмущения как на женской, так и на мужской половине.)