Трамлин-полет

Так что же произошло? Когда я высунулся в окно, то для большей устойчивости стал крепко держатся за руль, используя его как точку опоры. При этом неосознанно поворачивал его по мере все большего и большего разворота туловища назад. Вот так "эй-эй" и превратилось в "ой-ой-ой". С тех пор вывел для себя золотое правило: руль никогда, ни при каких обстоятельствах не должен быть точкой опоры. И еще. Стой хоть на голове, но точно знай, куда повернуты управляемые колеса и куда едет при этом автомобиль. Вроде бы ничего особенного, но только потом, придя в спорт, оценил всю важность "свинского опыта", как я его назвал. Виктор переварил услышанное и спросил:

- Так что, Андреич, у тебя на каждый прием такое есть?

- Ну, не всегда веселое, есть и печальное, есть и такое, чего стыдишься и никогда никому не расскажешь. Это связано, наверное, с тем, что у меня, как я понимаю, сильно развита ассоциативная память. Причем сюжеты-катализаторы есть не только в приемах вождения, но и в ощущении ситуации, в тактике, стратегии... Вот, например, умение концентрироваться в мгновение опасности связано с таким случаем.

Вслед за "свинским опытом" там же в степях Даурии произошел курьез, который на первый взгляд мог научить только одному - не выпендриваться. Но все оказалось гораздо серьезнее, чем виделось вначале.

Мы - это я и шестеро геологов - возвращались к месту временной стоянки. Дорога была широкая с песчано-гравийным покрытием. Я передал руль начальнику нашего отряда Вите Львову, а сам сидел справа. Водительского опыта у Виктора еще не было, и он только-только начинал постигать азы. Я по сравнению с ним считал себя маэстро. Так вот, на скорости километров семьдесят Виктор стал слишком резво объезжать большой камень, и наш газик занесло. Он, как испуганный заяц, запетлял из стороны в сторону и наконец остановился у обочины. Витя взмок. Я посмотрел на него из заоблачных "высот" собственного опыта и, покровительственно похлопав по плечу, сказал:

- Разве так выходят из заноса? Дай-ка я покажу.

Удрученный начальник стал нехотя перелезать на правое сиденье, а один из ребят, сидящих сзади, запротестовал:

- Вы кончайте здесь показательные выступления устраивать. Я хоть сам и не езжу за рулем, но напереворачивался уже всласть. Так, что сыт во как - он ребром ладони показал, по каких пор он сыт, и попытался выйти из машины. Но поздно - я уже трогался с места.

На скорости девяносто посылаю газик влево, вправо и опять влево. Начинаются броски машины из стороны в сторону. Не успел сказать, что, мол, сейчас я ее "поймаю", как чувствую - не тут-то было! Амплитуда зигзагов стала стремительно расти и не успел я и глазом моргнуть, как оказался за пределами дороги. Причем самое интересное, броски прекратились, а мы несемся на той же скорости по кювету, точнее, правые колеса с одной стороны кювета, а левые - с другой. Как меня угораздило это выполнить? Убей Бог, не знаю. Вдобавок ко всему дорога идет под гору. Помню, как захотелось немедленно ударить по тормозам или резко повернуть руль и выскочить на дорогу. Но внутренний голос посоветовал - НЕ СУЕТИСЬ! За долю секунды я почувствовал, что ни того, ни другого делать нельзя - перевернемся. Взгляд убежал вперед, определяя, что нас ждет, а правая нога плавно-плавно стала притормаживать. Скорость стала снижаться, кювет обмельчал, и вскоре я спокойно въехал на дорогу. Только тут мои пассажиры заговорили. Первым высказался тот, который был богат опытом переворотов:

- Ты что? Напугать нас хотел? Считай, что это у тебя здорово получилось.

Как ни странно, но все действительно решили, что я проделал этот трюк специально, с коварной целью напугать их. Разубеждать не стал.

А в чем же соль? В том, что нашел в себе силы подавить панику! Это самое важное. Потом умение не паниковать трансформировалось в способность анализировать обстановку, принимать решение, а потом продолжать корректировать свою работу а зависимости от того, как развивается ситуация. Хорошая спортивная форма позволяла объективно и всесторонне оценивать окружающую картину за столь малые доли секунды, что это напоминало вспышку молнии, высвечивающую ночной ландшафт.

Стартовали в ралли на третий день. Трассу я знал, поэтому на тренировке мы проехали ее одни раз, да и то лишь для того, чтобы записать скоростной горный участок. Он решал многое, и пренебрегать им нельзя было. Виктор довольно быстро вспомнил польские уроки штурманского дела и на тренировке уже со второго раза диктовал стенограмму вполне прилично.