Трамонтана [СИ]

Старый моряк вынимает из буфета маленькую бутылочку прозрачного самогона и две стопочки. Плов сегодня не варил: не узнал заблаговременно, что внук приедет. Лучше мороженое мясо, чем безвкусный плов.

— Если выпало в империи родиться… — дед ставит тарелки, насыпает мясную стружку, посреди стола помещает флакончик, со стуком утверждает на положенных местах стопки:

— Надо этим, хлопчики, гордиться! Вот у тебя что есть? Дом. Родители. С батькой когда помиришься, остопиз… долбоклюй? Смотри, осень прошла. Зима. Вы сейчас в Черном?

— Средиземку пашем, чтобы тут со льдом не возиться.

— А интели втирали, что после ядерной войны будет потепление… Сколько по Туманному Флоту применяли спецзарядов?

— Так все мелочь, килотонники. И что сделаешь, если туманников больше ничего не берет?

— Вот. За тобой есть система. Научники там головы ломают. Вирус же придумали вот. На Урале в секретных бункерах тысячи центрифуг нарабатывают оружейный плутоний… Ураний, то есть. Ты бы эти ряды крутящихся банок видел! Словами это не передать! Люди обученные собирают эти самые спецзаряды. Аналитики перекапывают бумаги — от монографий Зелинского и Бехтерева по структуре мозга — до фантастических романов.

— Да прям. Особенно японские мультики в этом плане благодатный материал для анализа.

— Японскому аниме я начал верить, когда мы пришли в Галвестон. Я тогда еще не на пункте служил, а у Чирка в экипаже. Ну и молодой же был, смотрел чего-то там про волков… Там действие начинается в таком, знаешь, городе под куполом. Ну, чистая фантастика, все про серебристые купола писали, по поводу и без. А там вот, недалеко от Хьюстона — ага, тот самый «Хьюстон, у нас проблема» — вот, неподалеку, над городком тысячи на две домов… у нас тут станицы больше… возводят, понимаешь, именно что такой вот купол. Говорят, ураганы их заколебали. Они прикинули, что дешевле купол из поликарбоната, чем каждый год дома вылавливать из Чесапика… — дед разливает самогонку.

— Вздрогнем!.. Вот и я так вздрогнул. Как-то не было у меня в голове связи между мультиками вообще, не только японскими — и реальными событиями. А тут я внезапно увидел, что игрушки-то игрушками, а вопросы в своих мультиках японцы задают куда как правильные.

— Только ответов не дают. Смотришь-смотришь, вроде даже понимать начинаешь… И тут концовка — левая нога хрясь, пополам! Правая нога — хрясь, пополам. Средняя нога…

— Спорю на оставшиеся зубы, они нарочно недоконченные истории оставляют. Чтобы мы к ним всегда мыслью возвращались. Чтобы ответ искали сами. Такие ответы помнятся крепче, чем просто выслушанные… Ты закусывай, закусывай. Ты ж не смотрел это все, кричал, что «кетайское порно» тебя не интересует. Что поменялось?

— Так это… Верка смотрела.

— А где, кстати, теперь Верка?

— А как с младшим. Моряк — значит, скоро потопят. Да тут еще с куклами работаю. В общем, уже… да, уже четвертый месяц глухо. Я так думаю — все… Младший там отношения не наладил?

— Заделался программером, стал бабки рубить приличные. Великий спрос на беспилотную технику. А по причине угрозы от флота Тумана — на водоплавающих роботов спрос еще больше. Он же и моряк с полным курсом воентеха, и программер в одном флаконе, все у него стало хорошо. Ну и девки набежали, перспективный, молодой, холостой. Так вы ж оба в батьку. Как упретесь, так и все. «Не знаю я никакой Наташки», и абзац. Мать с тетей Леной теперь и не здоровается… А тут еще ты, слоняра.

— А че сразу я?

— А когда с отцом помиришься? Тебя от куклы твоей отличает что? От-но-ше-ни-я! Связи! Со мной, с батькой, с доками, с эскадрой. У туманных вон и ядро есть, и такие они все неуязвимые, а толку? Не ты у них, они у тебя под кнутом ходят. Ты спрашивал, чего адмиралы такие непривычно умные? Так все дурни за войну отставлены, разжалованы, а кого и по закону военного времени вывели в чисто поле, прислонили спиной к стенке и убили выстрелом в затылок!

— Это кого же?

— Да был тут комфлота… Без буксиров на «Чабаненко» швартовался. Пирс разворотил, ясное дело. И за свои рога зампотыла наказал — типа, тот пирс непрочно построил.

— Так его и правда…?

— Кровавая гэбня не шутит… Вздрогнем!

— Тут блин безо всякой стопки вздрогнешь. Ладно, дед. Стас в машине заждался уже. Что мне делать?

— А ты сколько раз предложение повторял?

— Четыре.

— До пятнадцатого января повтори еще несколько раз. Грузи ее чем хочешь. Ниточки тяни. Тут только надеяться можно, что какая-то сработает, рассчитывать нельзя. А потом забудь. Видно, неправ я, старый корч, оказался. Зря, блин, в сказки верил.

— А почему именно пятнадцатое, дед?

Старик поднимается, аккуратно составляет посуду друг на друга, несет в раковину. Говорит, не оборачиваясь: