Трамплин для прыжка (СИ)

   Лебедев шагнул в сторону, и Хрущёв с удивлением увидел, что "чемодан" на самом деле оказался переносным компьютером. Экрана у него, разумеется, не было. Вместо экрана результат расчёта печатался на бумажную ленту. Зато ввод осуществлялся с настоящей 104-кнопочной клавиатуры - толстой, совсем не похожей на фотографии клавиатуры, виденной Никитой Сергеевичем в "тех документах". У этой клавиатуры были клавиши из белой пластмассы, похожей на пластик клавиш рояля.

   Лебедев сосредоточенно нажимал какие-то кнопки, и вдруг компьютер замигал несколькими рядами разноцветных лампочек на панели, затем ожило и затрещало печатающее устройство, и из щели полезла распечатка с цифрами.

   - Это, для демонстрации, просто решение школьного квадратного уравнения, - пояснил Лебедев. - На самом деле, эта машинка способно на гораздо большее.

   - Так... это... Сергей Алексеевич! Товарищи! Это же потрясающе! - обрадованный Хрущёв, не в силах сдерживаться, едва не забегал по кабинету. - И какие у вашей машины характеристики?

   - Ну... - Лебедев замялся. - Пока очень скромные. Тактовая частота процессора всего 66 мегагерц, объём оперативной памяти - 4 мегабайта. Мы ориентировались на один из образцов в предоставленных Иваном Александровичем документах. Правда, второй ЭВМ подобной мощности на этой планете пока не существует.

   - Невероятно! - произнёс ошеломлённый Хрущёв. - А сколько сделано процессоров?

   - Э-э-э... - теперь замялся Маслов. - Видите ли... процент брака очень велик... В первой партии мы заложили 100 пластин. Годных оказалось... два. Микросхемы памяти попроще, там выход годных получается 8-10 из 100. К тому же производственный цикл составляет почти полгода. Сложнейшее изделие...

   - Гм! Да-а... - Хрущёв задумался.

   Рисовавшаяся ему ещё недавно картина, когда у каждого пацана в СССР будет стоять на столе компьютер советского производства, внезапно отодвинулась в неопределённо далёкое будущее.

   - Если выпускать микросхемы большой серией и очень точно выдерживать все технологические требования, уверен, что нам удастся снизить себестоимость и поднять процент годных изделий до 10-15%, а, возможно, и больше, - сказал Маслов.

   Озадаченный Хрущёв переводил взгляд с компьютера на академиков и обратно. Повисшую было неловкую паузу нарушил Юлий Борисович Харитон.

   - Никита Сергеевич, эта машина себя уже окупила, - заметил он. - Взгляните сюда.

   Академик открыл второй чемодан, больше похожий на ящик. В нём было довольно необычное устройство, Хрущёв ещё ни разу таких не видел.

   - Что это, Юлий Борисович? - спросил он.

   - Это - полноразмерный макет нашего новейшего термоядерного заряда мощностью 1 мегатонну, рассчитанный на этой самой ЭВМ, - с видом съевшего сметану кота пояснил академик. - Точнее, это настоящий заряд, только без инициирующей взрывчатки, детонаторов, ну, и, само собой, без плутония.

   - Вот это да! - Никита Сергеевич был искренне восхищён. - И долго пришлось считать?

   - Три недели с перерывами только на загрузку программ, - ответил вместо него академик Лебедев. - Для защиты от перегрева пришлось сделать систему водяного охлаждения.

   - Так это же замечательно, товарищи! - Никита Сергеевич давно уже не испытывал подобного душевного подъёма.

   Его усилия начали давать первые плоды, и он видел, что история разворачивается в нужном направлении. Размеры и масса советских термоядерных зарядов с самого начала были серьёзным препятствием для ракетчиков. Чем больше и тяжелее заряд, тем больше и мощнее нужна ракета, чтобы забросить его на требуемую дальность.

   Если их удастся уменьшить до приемлемых размеров, ракету тоже можно будет уменьшить. А тогда межконтинентальную ракету будет проще разместить и на подводной лодке, и на мобильном транспортёре, и в железнодорожном вагоне.

   От души поздравив обоих академиков и директора Маслова, Никита Сергеевич попросил их продолжать работу.

   - Нам очень нужны такие процессоры, - подчеркнул Хрущёв. - Вы, товарищи, добились выдающегося успеха. Теперь важно развивать этот успех дальше. Со своей стороны, обещаю вам полную поддержку партии и правительства в вашей работе.

   - И ещё, Сергей Алексеич, - обратился он к Лебедеву. - В Свердловском университете работает молодой доцент Глушков, Виктор Михайлович. Он сейчас занят решением какой-то очень сложной задачи из области фундаментальной математики. Мешать ему пока не надо, тем более, что наши микросхемы ещё предстоит доводить до совершенства.

   - А вот в будущем году, когда он с этой задачей справится, - продолжил Никита Сергеевич, - я прошу вас привлечь его к очень важной работе. Нам надо реформировать Госплан, перестроить всю систему государственного планирования на основе электронно-вычислительных машин, объединённых в общегосударственную сеть, и простых терминальных устройств, от которых будет поступать и обрабатываться информация.