Трамвай идет в депо

– Я никуда не дергаюсь. Опусти пушку, давай поговорим. Я понимаю, ты расстроена тем, что у нас ничего не получилось, но идти на такой шаг – большая ошибка.

– Расстроена? – На лице блондинки на секунду промелькнуло недоумение, но она тут же звонко расхохоталась: – Господи, ты подумал, что я так схожу по тебе с ума, что решила отвоевать тебя с пистолетом у жены? Какой же ты самонадеянный идиот! Кому ты сдался? Как тебе вообще пришла в голову мысль, что ты мне нужен? – Она смеялась совершенно искренне, и, несмотря на весь ужас положения, этот смех, унижающий мужа, был даже приятен. Во всяком случае, он сейчас на своей шкуре испытывал то, что она чувствовала все эти долгие годы.

Девушка вдруг резко оборвала смех и приказала:

– Одевайтесь.

– Зачем?

– Одевайтесь и не задавайте вопросов, а то пристрелю девчонку.

Происходило что-то страшное, и каждый это понимал. Но осознать весь ужас ситуации мешал ее полный абсурд. Такое случается в фильмах, в книгах, в сериалах, но не с обычными людьми. Значит, и закончиться должно иначе.

– Когда мы выйдем, я уберу пистолет под полу куртки, – сказала блондинка, – но Лада пойдет передо мной, и если вы задумаете сбежать или закричать, я ее пристрелю. Мой палец будет на спусковом крючке. От любого непредвиденного движения с вашей стороны он может дернуться. Сначала идете вы двое, потом мы с Ладой. Не кричим, не суетимся, улыбаемся. Выходим за ворота и залезаем в зеленый минивэн. И без глупостей.

Все было проделано в точности, но, залезая в машину, она почувствовала жуткий страх. Они напоминали ягнят, идущих на убой. Разве правильно так погибнуть?

Она развернулась и твердо сказала:

– Нет! Я никуда…

И в эту минуту получила сильный и неожиданный удар в лицо. Лада, увидев, как голова матери, дернувшись, запрокинулась назад, глухо охнула, но Одинцов сам зажал ей рот рукой, опасаясь, как бы не побили и ребенка.

Резкая боль заставила сжаться в комок. Она открыла глаза и поняла, что ее ударил не кто иной, как Роман. Боже мой, что он тут делает? Неужели они с этой гадиной заодно? Что им нужно и что все это значит?

Когда она протянула руку, чтобы вытереть кровь, брызнувшую из носа, Роман усмехнулся:

– Без глупостей, мадам, вас предупреждали, – и с силой захлопнул дверь минивэна.

– Ярик, тебе не кажется, что бить женщин неприлично? – раздался снаружи смеющийся голосок блондинки.

Ярик? Почему она называет Романа Яриком?

Какая разница… Какой она была дурой… Каким дураком был ее муж…

Свет померк. Остался страх, который отсек всю прошлую жизнь от этого момента.