Трамвай в саду

– Вряд ли вы интересуетесь современным искусством! Эта картина, конечно, дорогая, но продать ее вы не сможете… для этого нужно иметь связи, знакомства…

– А я и не собираюсь ее продавать! – Мясник ловким жестом сорвал картину с гвоздя. Под ней оказалась дверца сейфа.

– Оп-па! Ну, дамочка, теперь ты не отвертишься. Открывай сейф, или я приступаю к приготовлению из тебя мясного ассорти…

Ирина замешкалась, но в это время вперед выступила ее падчерица:

– Я могу открыть сейф.

– Мерзавка! – прошипела мачеха. – Откуда ты знаешь код?

– Подсмотрела, мамочка! – хладнокровно ответила Мальвина. – Я вообще-то очень наблюдательная девочка.

– Дура! Отец тебе устроит!

– Когда, мамочка? – промурлыкала Мальвина.

– Какая разница – когда? Потом… когда вернется…

– Кажется, мамочка, ты все еще не врубаешься. Папашка никому ничего не устроит. По крайней мере нам с тобой. У нас, мамочка, никакого «потом» не будет. – Мальвина взглянула на Мясника и закончила: – Неужели ты думаешь, что он оставит нас в живых? Это не тот человек, мамочка, чтобы оставлять свидетелей!

Ирина еще больше побледнела. До сегодняшнего дня она жила в уверенности, что все проблемы на этом свете разрешимы, все упирается только в цену вопроса. Есть вопросы копеечные, есть дорогие, есть очень дорогие, но неразрешимых нет. То есть они, конечно, есть, но только у бедных людей, у тех, кто не может заплатить за их решение. А она вполне состоятельна, значит, для нее все упирается только в деньги, в крайнем случае – в очень большие деньги…

Она перехватила взгляд Мясника – и поняла, что падчерица права, что, хотя этот бандит пока разговаривает с ней довольно вежливо и до сих пор почти не тронул ее, их с Мальвиной судьба решена.

– Я… я открою сейф! – проговорила она дрожащим голосом.

– Нет уж, мамочка, я первая согласилась, значит, я его и открою! – Мальвина шагнула к сейфу, оттолкнула мачеху и взялась за металлические ручки.

– Один раз налево, девять раз направо… – проговорила она. – Теперь еще семь раз налево… И что осталось? – Мальвина взглянула на мачеху и ухмыльнулась. – Какая последняя цифра, мамочка? Только не говори мне, что не помнишь, ведь это – год твоего рождения!

– Глупости! – фыркнула Ирина и залилась краской. – При чем тут мой возраст?

– Ничего не глупости, так и есть! Последняя цифра – единица! Ты, мамочка, родилась в одна тысяча девятьсот семьдесят первом году! Значит, еще один раз направо!

– Все ты врешь! – закричала Ирина. – Мне всего тридцать пять! А впрочем – какая разница?..

Замок щелкнул, и дверца сейфа открылась.

– Что и требовалось доказать! – с победным видом воскликнула Мальвина и запустила руку в сейф.

– Отойди от сейфа! – прикрикнул на нее Мясник.

– Сейчас отойду. – Мальвина изобразила крайнее любопытство. – Только загляну, что у нее там спрятано… Мне же интересно, что покупает мой папашка этой белобрысой селедке, родившейся в середине прошлого столетия…

Мясник шагнул к сейфу, но на полпути остановился: Мальвина повернулась к нему, держа в руке небольшой плоский пистолет.

– Вот какие интересные штучки есть в этом сейфе! Молодец папашка, я так и знала, что он приготовит здесь что-нибудь на такой случай! – проговорила она совсем другим голосом и добавила твердо и решительно: – Стой, где стоишь, Мясник, и руки за голову!

– Девочка, ты что это вообразила? – процедил Мясник с плохо скрытой угрозой в голосе. – Ты что, решила, что можешь меня остановить? Ты же меня знаешь!

– Я, может, и не могу, но пуля из этого пистолета точно может! – И Мальвина щелкнула предохранителем.

– Дамочка, однако вы ее плохо воспитали! – процедил Мясник, скосив глаза на Ирину. – Вы не объяснили ей, что нельзя поднимать руку на старших. А тем более – огнестрельное оружие. Боюсь, вам придется ответить за ошибки воспитания… скажите ей, чтобы отдала пистолет, а то вам будет плохо!

– Мальвина, не зли его! – испуганно проговорила Ирина. – Ты же знаешь, какой это опасный человек! Отдай… отдай ему пистолет!

– Ты не только стерва, мамочка, но еще и дура! У нас наконец появился шанс остаться в живых, а ты хочешь, чтобы я его отдала? – Мальвина повела стволом пистолета и добавила, обращаясь к Мяснику: – Руки за голову, козел! И отступи к стене…

– Ты ведь не сможешь в меня выстрелить! – Мясник пристально уставился на девушку и шагнул вперед. – Нас с тобой слишком многое связывает! И к тому же у тебя ручки дрожат…

– Еще как смогу! – Мальвина нажала на спуск, грохнул выстрел, и пуля просвистела возле самой щеки Мясника. – Ну что, убедился? Повторяю – руки за голову! Имей в виду, третий раз я повторять не буду!

– В меня – может быть, но в нее ты не выстрелишь! – Мясник схватил Ирину за плечи, закрывшись ее телом, как живым щитом. К ее шее он прижал лезвие ножа.

– Положи пистолет, или я ей перережу горло! Сейчас же положи пистолет! И ногой поддай в мою сторону!

– С чего бы это? – Мальвина усмехнулась. – Ты еще не заметил, какие нежные чувства связывают нас с мамочкой? Да я в ней с преогромным удовольствием наделаю дырок!

Лучшим подтверждением ее слов была смертельная бледность, залившая лицо Ирины.