Трамвай в саду

– И вот еду как-то поздно ночью, вижу – девушка стоит. Подвезите, говорит, а то никакой транспорт не ходит, к бомбистам садиться страшно, а вы, сразу видно, человек приличный… Как посмотрел я на нее в машине, так сердце сразу куда-то вниз и упало. Она, думаю, та самая, которую всю жизнь ждал, про которую цыганка нагадала. А она тоже смотрит на меня глазами черными как ночь и молчит.

Тут Леня поник головой и тоже замолчал. Но ненадолго. Машка молча сосала конфету.

– Полюбил я ее с первого взгляда! – вдохновенно врал дальше Маркиз. – Веришь – отпускать не хотел, все боялся, что больше не встретимся! Телефон у нее выпросил и адрес записал. Если, говорю, не придешь на следующий день на свидание, весь город на уши поставлю, но тебя непременно найду! А она только смеется и глазами стреляет, и красивая такая – прямо Царевна-Лебедь.

– Пришла? – Машка сложила руки замочком и смотрела на Маркиза как зачарованная.

– Пришла! – гордо ответил Леня. – Еще бы ей не прийти! Ну и завертелась у нас любовь. Какие я ей букеты дарил! Какую музыку в ресторане заказывал!

– Что букеты… – прищурилась Машка и выбросила пустую палочку из-под конфеты, – завянут и на выброс… Ты бы ей чего посущественнее – шубу там или колечко…

– А ты что думаешь, она у меня взяла бы? – Маркиз грозно засверкал очами. – Я-то вначале разлетелся. Приношу ей браслет…

Тут в голове у него всплыла старая песенка «Кольца и браслеты, платья и жакеты или я тебе не приносил…» А перед глазами возникла Лола с презрительно поджатыми губами. Презрение ее относилось к артистическим данным Маркиза. Халтуришь, Ленечка, говорили ее ехидные глаза, душу не вкладываешь… Кто же тебе поверит…

Леня и сам видел, что действует слишком прямолинейно, однако Машкины зачарованные глаза говорили обратное. Она слушала Ленины слова, как ребенок слушает волшебную сказку.

– Значит, приношу я ей браслет золотой и на руку пытаюсь надеть… – продолжал Маркиз в том же духе, – а она как вскочит да как бросит его на пол! Ты, кричит, за кого меня держишь? Что я тебе – девица по вызову? Это им, говорит, такие подарки делают! И глазами черными своими так и сверкает!

– Ой! – пискнула Машка.

– Час я на коленях стоял, прощения у нее просил, – гнул свое Леня, – простила, конечно, только велела больше никогда так ее не оскорблять. А я жить без нее не могу, вот точно знаю – если не буду с ней вместе – тут же помру! Дела забросил, все только о ней и думаю. Компаньон мой уже ругаться начал – что ты, говорит, себе позволяешь – из-за бабы так распускаться. Я ему тогда – сразу в морду! Не смей, кричу, так о ней говорить! Короче, поругались бы мы навсегда, только моя Царевна-Лебедь согласилась за меня замуж выйти. И кольцо приняла, там бриллиант вот такой! – Леня сложил два пальца кружочком…

– Ой! – Машка вздохнула, как всхлипнула. – До чего жизненно, кино прямо!

– Свадьбу закатили – мама не горюй! – заливался дальше Маркиз. – Двести человек народу, ресторан на берегу залива, вечером фейерверк, и корабль плывет под алыми парусами, а на нем капитаном знаменитого артиста наняли – на Петра Первого похож, прямо одно лицо, и мундир такой же.

– А платье на невесте какое было? – встряла с животрепещущим вопросом Машка.

– Платье? – осекся Леня, пытаясь на ходу что-нибудь придумать. – Такое вот… – он помахал в воздухе руками, – самое лучшее, в общем… После свадьбы в Грецию поехали…

Леня хотел придумать что-нибудь более шикарное и экзотическое, к примеру, Мальдивы или Сейшелы, но решил, что Машка может не знать таких названий, а уж про Грецию точно слышала.

– Потом стали жить, квартиру купили большую, дом загородный строить начали… А я все поверить не могу, что женат на ней, на царевне моей… Веришь ли, ночью проснусь – и проверяю, тут ли она, рядом ли… Все мне кажется, что исчезнет она, пропадет, что потеряю я ее… В общем, совсем голову потерял. Но любил ее – ох как любил!

Леня картинно схватился за голову и замолчал.

– А что потом было? – Машка, выждав приличную паузу, участливо тронула его за плечо.

– А потом… Уж год прошел, я как-то про ребенка заговорил, а она смеется – как это ты, говорит, меня с кем-то делить станешь? Я к себе прислушался – и верно, не хочу, чтобы она кому-то другому внимание уделяла. Решили подождать.

Я в работу окунулся – деньги-то нужны. У моей жены все должно быть самое лучшее, тут уж я подарками ее заваливал. Дело расширяем с компаньоном, новую фабрику открываем в Костроме, я по командировкам мотался.

В общем, приезжаю как-то раньше времени, мой самолет отменили, а тут на другом неожиданно место освободилось. А я уже жене позвонил, что завтра прилечу. Ну, забыл перезвонить, а потом в самолете вообще мобильник отключил. Прилетел ночью, тоже не стал звонком будить, пускай, думаю, спит спокойно моя Царевна-Лебедь. Взял такси, еще букет роз там в аэропорту прихватил.

– Ой! – снова всхлипнула Машка и от полноты чувств достала из кармана вторую конфету.

– Ну, приехал, дверь открыл тихонько, чтобы жену не пугать, ботинки снял, иду в спальню. А там…

– А что, а что? – заволновалась Машка, едва не подавившись своим леденцом.