Трамвай в саду

– Ну да, – мрачно подтвердил Рвакля, – младший, Алешка... Я для него все делал, а он... ну, это отдельный разговор. В общем, поездил я по миру. Сперва Таиланд, Малайзия, Индонезия, потом Индия, Непал, Тибет... Сначала искал экзотики, новых впечатлений, а потом в Тибете нашел такого учителя, гуру, который мне открыл глаза. Понял я, что все – суета, жить надо скромно, делать людям добро...

– Угу, – снова промычал Маркиз, на этот раз с едва уловимой насмешкой.

Рвакля однако насмешку понял и посмотрел грустно, так что Леня слегка усовестился.

– Вернулся я домой и занялся благотворительностью, – продолжал Рвакля. – Давал деньги на больницы, на детские дома, на защиту дикой природы. На спасение уссурийских тигров много пожертвовал, на вымирающих птиц, на редкие виды растений...

– А на зоопарк? – поинтересовался Леня.

– Ага, и на дельфинарий, и когда в океанариуме какая-то сволочь рыб отравила, они сразу ко мне прибежали! Выставку детских рисунков спонсировал, только писателям ничего не дал, хоть и просили. Что, в самом деле, здоровые мужики да бабы сидят, дурака валяют. Если не можешь денег на жизнь писательством заработать – переквалифицируйся в управдомы!

И вдруг в один прекрасный день меня схватили на улице и привезли в психиатрическую лечебницу. Оказывается, пока я искал в Азии смысл жизни, жена спелась с моим братцем, и решили они наложить руку на мою фирму и на все мое имущество. А когда я занялся благотворительностью – это их подхлестнуло: как же так, трачу денежки не на них, а на каких-то посторонних детей и вообще на животных!

– Круто! – восхитился Леня. – Оперативно твои родственнички сработали!

– Нашли они тут психиатра, Черепова этого самого, который за приличные деньги признал меня невменяемым. – Рвакля отбросил одеяло и свесил ноги с кровати.– И Алиска мне прямо сказала – либо я отдам им с братом все свои деньги, либо они меня запрут в сумасшедший дом и получат по суду право опеки, то есть так и так всего меня лишат.

«Так или иначе, я у тебя все заберу. Решай сам, – говорит, – по-хорошему отдашь или по-плохому!»

Ну, мне не нравилось ни по-хорошему, ни поплохому, я и ушел из дома, пошел бомжевать... прибился к компании бомжей, которых ты видел, познакомился с Машкой. Она баба добрая, и ей от меня ничего не нужно. И вот честно тебе скажу – давно мне не было так хорошо и спокойно! Понимаешь, среди бомжей нашел я полную свободу!

Рвакля немного помолчал. Леня думал уже, что больше ничего не услышит, но он снова заговорил:

– Только Алису с Лешкой такое положение не устраивало. Мало ли что я надумаю? Вдруг захочу все себе вернуть, найду другого психиатра и опротестую экспертизу? Или завещание напишу, оставлю свои деньги какой-нибудь больнице или заповеднику... Им нужно, чтобы я все время был под контролем. Вот они каких-то людей наняли, нашли меня и запихнули в эту клинику. А тут – как в настоящей тюрьме: охрана, высокие стены, проволока колючая... здесь таких, как я, много – кого родственники упекли, кого компаньоны... В общем, если хочешь получить свою монету – вытащи меня отсюда!

– И что – ты снова к бомжам уйдешь? Они же тебя через два дня снова найдут и вернут сюда!

– Э, нет, на этот раз я буду умнее! – Рвакля придвинулся к Маркизу и зашептал: – У меня кое-какие денежки от них припрятаны. В банке на Каймановых островах имеется номерной счет, до которого им не добраться. Так что мне бы только отсюда выбраться, а там я улечу из страны и куплю бар где-нибудь на берегу океана, буду сбивать коктейли, серфингом займусь. Только представь – тишина, нарушаемая только шумом прибоя, лазурное море, солнце светит круглый год... и никакой жены, и вообще никаких родственников!

– Да, это звучит заманчиво! – вздохнул Маркиз. – Одна только заминка – как тебя отсюда вытащить?

– А вот это уже твои проблемы!

В коридоре послышались приближающиеся шаги.

– Слушай, мужик, – забеспокоился Рвакля, – тебе куда-то спрятаться надо, у нас тут каждую ночь дежурный санитар палаты обходит, проверяет, что все на месте. Если тебя здесь застукают, тревогу поднимут.

– Все понял! – Маркиз юркнул в платяной шкаф, закрыл за собой дверцу, оставив маленькую щелку, через которую он мог видеть комнату.

Артемий лег в постель и принял позу спящего. Выглядел он очень натурально, точно так же, как тогда, когда Леня забрался в его палату: запрокинул голову, приоткрыл рот и негромко похрапывавл. Из этого Маркиз сделал вывод, что Рвакля и тогда не спал, а только прикидывался.

Едва пациент занял свое место, дверь негромко приоткрылась, и в палату вошел рослый широкоплечий санитар. Осмотрев комнату, он подошел к пациенту, взял его за руку и сделал укол одноразовым шприцем.

Едва санитар покинул палату, Леня выбрался из шкафа и подошел к Артемию. Тот лежал в прежней позе, в горле тихо клокотало, как в отопительной трубе.

– Эй, Рвакля! – негромко окликнул его Маркиз. – Можешь подниматься! Санитар ушел!

Рвакля не шелохнулся.

– Ушел он, говорю! – повторил Леня и потряс Артемия за плечо.

Тот никак на это не реагировал, только клокотание у него в горле стало еще громче.