Тран: Создатель чудовищ

Изящные и одновременно величественные городские ворота приглашали войти внутрь. Широкий порог, выточенный из ослепительно белого мрамора, омывался прозрачной водой. Явгмот оценил этот архитектурный символизм: всякий входящий в город вынужден был пересекать этот поток, как бы смывая с ног пыль нижнего мира, а когда люди покидали город, вода увлажняла их обувь, и к ней прилипала грязь.

— Кому это могло прийти в голову?

— Нам, — донесся до него спокойный приятный голос с противоположного берега символической реки. — Добро пожаловать в Халцион, мастер Явгмот.

Изгнанник поднял глаза и увидел молодую женщину, облаченную в белый балахон, какие носили все члены Совета Старейшин. Церемониальный наряд не шел ей. Пальцы то и дело нервно перебирали широкие неудобные рукава. Бронзовая кожа и выгоревшие на солнце волосы говорили о том, что эта женщина привыкла работать на свежем воздухе. В глазах ее читались раздражение и неловкость оттого, что пришлось облачиться в столь неудобное платье.

— Простите мне мой вид. — Виноватая улыбка осветила ее лицо. — Я только что из лазарета. Я предполагала, вы воспользуетесь воздушным транспортом. Я связывалась с Фоеноном...

Явгмот взмахнул рукой, остановив поток ее слов.

— Поняв, что сначала мне придется переправиться от Ямураа по воде, а затем пройти весь путь до Фоенона пешком, я не стал рассчитывать на великодушие.

Молодая женщина зарделась. Румянец стыда отчетливо проступил сквозь загар.

— Да, я вас понимаю. Примите мои извинения за все причиненные вам неудобства. Но знайте, чтобы добиться окончания вашей ссылки, мне пришлось выдержать не одно сражение. Совет запретил отправлять за вами транспорт и сопровождение.

Явгмот улыбнулся в ответ. Цену своей ослепительной улыбки он прекрасно знал.

— Итак, вы из тех, кто сражался за мое возвращение?

— Да, — нервно усмехнулась женщина. — И единственная; Меня зовут Ребекка.

— Вы Ребекка??? Архитектор пространства Империи! — Явгмот был ошеломлен.

Ребекка снова зарделась. На сей раз клюнув на лесть.

— Вы слышали обо мне?

— Да, вы известная личность даже среди отверженных и прокаженных. — Явгмот взглянул вниз, на течение, разделявшее их. Ребекка стояла на белом мраморе, а он в грязи.

— Это ритуальное омовение, — произнесла женщина и, словно извиняясь, снова смущенно улыбнулась. — Я придумала это, чтобы напомнить всем нам, что мы поднимаемся к чистым небесам из грязи и пыли.

— А что это за люди?

— Это символы... — прервала его Ребекка, — олицетворение Отца и Матери транов.

Явгмот стряхнул пыль с холщового рюкзака и вновь опустил глаза.

— Такой маленькой струйки не хватит, чтобы смыть с меня следы пребывания в миру. Эта грязь забилась мне под ногти и въелась глубоко в кожу. Даже моя кровь на одну часть состоит из грязи...

Ребекка сделала приглашающий жест:

— Проходите. Если я не смогла обеспечить вам транспорт и сопровождение, то, по крайней мере, я могу омыть ваши натруженные ноги.

— Может, Халцион и в самом деле приветствует меня, — тихо прошептал Явгмот, пристально глядя на красивую женщину, согнувшуюся в почтительном поклоне, и вступил в прозрачные воды.

Не обращая внимания на хлынувшую из разбитых пыльных ботинок грязь, Ребекка сняла с прибывшего гостя обувь и принялась массировать мозоли и ноющие от долгой ходьбы косточки. Ее прикосновения были одновременно нежными и настойчивыми. Прохладная вода уносила боль и усталость, а теплые женские руки возрождали силы. На секунду Явгмот опустил веки, и с его губ чуть не слетел стон удовольствия. Открыв глаза, гость стал разглядывать ворота.

— Вы сами занимались обточкой камней?

— Это труд моего мужа, — ответила Ребекка. — Сейчас он болен. Вас вызвали именно для того, чтобы вылечить его.

Явгмот осторожно высвободил ступню из ее рук.

— Ваш муж?

Подхватив грязные ботинки, он ступил на белую мраморную плиту и чуть было не поскользнулся. Ребекка поддержала его за локоть, и он почувствовал, как много силы в ее нежных руках.

— Это моя оплошность. Влажный мрамор становится очень скользким...

— Я понимаю и это иносказание. — Явгмот даже не пытался скрыть ехидной усмешки. — Аутсайдер, каким являюсь я, может войти в столицу только с помощью кого-либо из горожан.

— В противном случае он может приземлиться на свою задницу. Да. Вот такой роскошный символизм, — поддержала шутку Ребекка. — Сюда, пожалуйста. Опирайтесь на меня, пока я не усажу вас в кресло.

— У меня нет выбора.

— Почему же? Есть. Вы можете шлепнуться на пятую точку.

— В такой прекрасной компании этого я себе позволить не могу.