Транс

Драммонд не сомневался, что они с Карен были под наблюдением с момента их приезда в Вентуру, потом за ними следовали до Ломита, дальше – в долину, в офис, в агентство по прокату автомобилей и, наконец, до его дома. Драммонд не стал бы биться об заклад, что его телефон и весь дом не прослушиваются. Не стал бы он отрицать и то, что звонивший и его парни – неизвестно, сколько их там, – наглы, дерзки и безжалостны. Но он знал точно: они не смогут посеять в нем панического страха.

Теперь, когда ему удалось загнать свои животные инстинкты вглубь, он решил направить все силы своего разума не во вред, а на благо себе. Отныне с этого самого момента начинается война умов.

Зазвонил телефон. Он не стал ждать, чтобы узнать, кто звонит, а сразу взял трубку. Это была Карен.

– Привет, это я.

– Добралась без происшествий?

– Конечно. Только что вошла.

– По дороге ничего не случилось?

– Нет. А что должно было случиться?

– Был тут один телефонный звонок. – Драммонд старался говорить спокойно и в то же время нарочито встревоженно. Если они подслушивают, он хотел, чтобы они знали: он понял их предупреждение и считается с ним только ради Карен.

– Кто звонил? – спросила Карен.

– Звонили они. Хотят, чтобы мы отказались от дела Кигана. Забыли обо всем. Думаю, нам так и придется поступить.

– Пол, ты... ты это серьезно?

– Да, Карен. Послушай меня. Этим людям известно, где мы были, что мы делали с того самого момента, как я сегодня утром заехал за тобой. У них огромные средства и длинные руки. Звонивший предупредил меня, что я взялся не за свое дело. И он прав. То же относится и к тебе. Пожалуйста, делай так, как они говорят. И забудь обо всем.

Когда Карен заговорила снова, он уловил в ее тоне разочарование и недоумение – ей не верилось, что Драммонд мог говорить подобные вещи.

– А как же тетя Сисси? Мы так и оставим ее в неведении?

– Да. Мы немедленно прекращаем заниматься всем этим. Немедленно!

– А как же насчет нашей идеи, мы же...

– Карен! Забудь обо всем! Я не желаю больше слышать о Томе Кигане.

Наступило долгое молчание. Драммонд прямо-таки зримо представил, как она хмурится, услышав его оскорбительный тон, как удивлена и поражена и как постепенно начинает понимать: он боится, что их могут подслушать.

Наконец, поддаваясь на его уговоры, Карен сказала:

– Хорошо, Пол. Пусть все будет так, как ты решил.

– Пойми, Карен, я этого не хочу. Этого хотят они, а за ними – сила.

– Ладно, согласна. Позвони мне как-нибудь. Может, увидимся у Дюка.

– Разумеется. Спокойной ночи, Карен.

Драммонд положил трубку. Умница. Карен дала понять, чтобы он не звонил ей на квартиру. Упоминание о Дюке означало: она имеет в виду платные телефоны, которые нельзя прослушать и которыми часто пользовалась полиция для своих особых звонков. Карен как бы говорила: "Я знаю, нас обоих прослушивают".

Минут через десять снова раздался звонок. Это был Дик Гейдж.

– Что новенького, приятель?

– Карен уехала в десять. Она только что звонила из Санта-Моники.

– Хорошо. А теперь я хочу, чтобы ты приехал ко мне.

– Не стоит, Дик. Я завязал с делом Кигана. Для меня этот парень больше не существует.

Наступило молчание, словно Дик что-то обдумывал.

– Что-нибудь случилось?

– Мне звонили.

– Вот это да! Ну-ка, расскажи.

– Не стоит. У меня достаточно пациентов, и я не хочу ставить под угрозу свою практику. Меня предупредили, и я все понял. Я уже забыл про Кигана. Даже не стану направлять счет в полицию за сеанс судебного гипноза.

– Как хочешь. Лично я думаю, что ты принял правильное решение. Некоторых вещей лучше не касаться. Увидимся как-нибудь.

– О'кей. Береги себя. Передай привет Анне.

Драммонд положил трубку в полной уверенности, что Дик все понял. Последняя его фраза прозвучала официально. Дик Гейдж никогда не говорил: "Как ты хочешь".

Итак. Что же им теперь делать? Часть из того, что Драммонд сказал Дику, была сущей правдой. У него действительно есть пациенты, которыми следует заняться безотлагательно. А чтобы это сделать, надо сначала привести в порядок картотеку. Завтра он встанет пораньше, проведет все воскресенье в офисе, а в Малибу уедет в воскресенье вечером, а не в понедельник утром.

Тем временем он подумает над кодом, которым они трое будут пользоваться, чтобы разработать план дальнейших действий.

Это его первый шаг в войне умов, которую он собирался начать против негодяев, разрушивших психику Тома Кигана.

И осквернивших его холодильник "Вестингхауз".

Глава 17

Воскресенье.

Полночь.

Малибу.

Драммонд сидел у телевизора и смотрел программу "Политика сегодня" – подробное обсуждение кандидатур на пост президента и вицепрезидента. В беседе участвовали журналисты из газет "Чикаго трибьюн", "Атланта конститьюшн" и "Орландо сентинел".

В центре внимания журналистов находились предстоящие телевизионные дебаты между Джеком Крейном и Милтоном Бёрном в следующее воскресенье в павильоне "Поли" студенческого городка Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Единственная встреча, на которую согласился Джек Крейн.

На экране появился представитель "Чикаго трибьюн".