Трансчеловек

– А они у тебя есть? Хотя бы дефолтные, на которые любой может надеть свое фото?..

– Ну, если честно… – промямлил я.

– Честно!

– Если честно, – повторил я, – то как-то не успел. Правда, собирался! Но все что-то мешает.

– Эх ты, – сказала она. – Не соображаешь, что ты и есть мужчина, о которых мечтают женщины. У любого мужчины, как раньше в шкафу висели костюмы на все случаи жизни и полсотни галстуков, сейчас запасено тысячи виртуальных морд. Со всем остальным, конечно. Красивые, значительные, мужественные. Благородные, исполненные мудрости и всяческих достоинств. А ты… Знаешь, сколько у меня обликов?

– Сколько? – спросил я покорно.

– Не скажу, – ответила она почти сердито. – Во всяком случае, больше, чем когда-то было платьев. А на себя реальную уже смотреть боюсь. Старость когда-то казалась такой далекой!..

Мне показалось, что она запнулась на миг, словно хотела сказать то главное, из-за чего договорилась о встрече, но что-то помешало, и она сказала чуть оживленнее, чем того требовалось:

– Сходим в кино?

Я удивился:

– Кино?.. Я уже и забыл, что это.

– Все баймишь?

– Что делать, там постоянный прогресс. А я люблю новое.

– В кино тоже много нового, – пообещала она. – Пойдем, не пожалеешь!

Я сомневался, что не пожалею, но в последнее время я так редко виделся со старой компанией, что ладно уж, потрачу полчаса или час, сколько там фильм идет, они тоже все укорачиваются, люди не могут высиживать по три часа, как в старину. Светлана заказала два места, мы поднялись, и, проходя мимо окна, я сообразил, что находимся на одном из спутников Сатурна, только там эти великолепнейшие восходы планеты-гиганта. Еще три шага – и мы перешли в другой зал, где-то незаметно перейдя ту черту, что отделяет виртуальный ресторан от виртуального кинотеатра.

Как я понял, кинотеатр этот на Луне, архитектура характерная, но хоть гравитация привычная, не хотелось бы выпрыгивать из кресла. Шел старый фильм «Война и мир», но обаймленный, так что я вошел в Дорохова и смотрел его глазами, испытывал его чувства, а Светлана влезла в шкуру какой-то девицы, какую по книге я что-то не припомню. По молчаливому согласию мы не брали себе роли Наташи Ростовой и Андрея Волконского, это было бы слишком. Фильм тянулся достаточно долго, мне довольно быстро все надоело, чувства героев мелковаты, проблемы детские, примитивные, а весь мир их довольно узок и скучен.

Когда все кончилось, я посмотрел на Светлану, в ее глазах смущение и разочарование. Она поднялась, взяла меня под руку, через три шага мы вернулись к своему столику, где отрезанный моим ножом ломтик нежного горячего мяса еще исходит одуряющим запахом и ничуть не успел остыть.

– Извини, – сказала она, – я думала, тебе понравится. Сама не понимаю, что меня так восхищало, когда я была студенткой?

– Мы тогда сами были такими, – предположил я.

– Простенькими?

– Это не наша вина, – сказал я. – Мир весь был простеньким. В сравнении, конечно, не с древним Римом, а сегодняшним. Ты участвуешь в выборах?

Она засмеялась.

– Только в нашей, всемирной стране Фитнеса. А ты?

– А я в шести, – ответил я.

– Ты всегда был активным.

– Ну… это не столько активность, – ответил я в затруднении, – это… нынешнее время.

Наши взгляды встретились, я видел, что и она вспомнила время, когда все страны были четко огорожены границами, а в каждом городе, губернии или в крае существовала своя власть, под ее юрисдикцию попадали все, кто жил там: старые, молодые, русские, буряты, евреи, филателисты, любители скейбординга или парашютисты. Теперь же, когда глобальная сеть объединила нас в одно общество, все эти устаревшие границы кажутся не просто ненужными, но и смешными.

Не говоря уже о религиозных группах, но даже вот фитнесистки всего мира имеют свое правительство. И юрисдикция такого правительства распространяется на всех фитнесисток вне зависимости, где они находятся. Таким образом, Светлана является гражданином практически всех стран, она может снимать квартиру здесь в Москве, платить арендную плату в Австралии, поступить в университет в Бельгии, открыть дело на Мальте, купить участок под виллу во Флориде, а оплатить тугриками в Немецком банке.

– Да, – засмеялась она, – сегодня достаточно нажать пару кнопок.

– Фу, – сказал я с упреком, – что за дикость? Это было вчера. Сегодня достаточно легкого волевого усилия.

– Мне это пока недоступно, – сообщила она. – Да и вряд ли я зайду так далеко. Это ты всегда бежал впереди паровоза!

– Тогда попробуй без чипа, – посоветовал я, – сейчас расширяют возможности стволовыми клетками, еще какой-то ерундой. Сдвинешь брови – войдешь в Сеть, приподнимешь – выйдешь, расширишь глаза…

Она засмеялась:

– И буду кривляться, как перед зеркалом! Нет уж, лучше по старинке.

– Нельзя, – сказал я серьезно. – Темп убыстряется, Светлана. Чуть отстанешь – не догонишь.

– Знаю, – ответила она очень серьезно. – Плохо мне, Володя. Но и ничего с собой не могу поделать. Видать, я все-таки из тех людей, из простых, как вы их называете, нас, в смысле, которые ну никак не могут решиться на киборгизацию.

Я поморщился.