Трансформация демократии

Правящие круги всех стран, за исключением американцев и, возможно, англичан, ошиблись в расчетах. Российское правительство, имея за плечами опыт японской войны, могло бы предвидеть наступление революции, но оно проигнорировало подобные прогнозы. Немецкое правительство должно было бы научиться у Бисмарка дипломатической подготовке войны, но оно самонадеянно отказалось от этой работы. Французская и в еще большей степени итальянская плутократии не были готовы к войне, которая быстро надвигалась на них.

Участвовавшие в конфликте плутократии сначала сами полагали, а затем, когда истина предстала перед ними, попытались убедить других, что война будет короткой и победа будет достигнута малой кровью[54]. Война способствовала бы их планам, ибо искусство управления заключается в умении использовать существующие настроения (§ 2247 и passim), а патриотические настроения были в самом разгаре; но плутократии не смогли вовремя остановиться, как обычно и бывает в подобных предприятиях. Они могли заключить мир в 1917 г., когда исход войны принес бы им пользу, а не ущерб[55]; однако страны Антанты захотели одержать полную победу, а центрально-европейские империи не пожелали пойти на неизбежные жертвы, потерять немногое, чтобы сохранить больше; теперь все они запутались в неразрешимых проблемах. Так получил ускоренное развитие ход событий, который, возможно, был бы неизбежен в любом случае.

Западные плутократии, как и те, кто непонятно почему называются консерваторами, не разглядели выгод, которые представляло для них существование русского и немецкого милитаризма, и не поняли, что, разрушая последний после падения первого, они расчищают место для враждебной им демагогии. Теперь они пытаются найти спасение в борьбе с большевизмом, но поздно: союзники русских революционеров в странах Антанты тем сильнее и опаснее для центральной власти, чем более шаткой является эта власть плутократии, которая старается удержаться ценой уступок. Отчасти ее ввели в заблуждение те же деривации, которыми она пользовалась для обмана других, чтобы посадить массы в окопы и удерживать их там, подкрепляя свои действия щедрыми обещаниями, которые заведомо не могли быть выполнены[56]. Можно сказать, что они сами вырыли себе яму.

Военная плутократия в Германии потерпела поражение от внешней силы, т. е. демагогической плутократии, которая теперь проникла в Германию и безраздельно властвует в странах Антанты.

Основы современной Италии были заложены буржуазией при попустительстве, а иногда и противодействии сельских масс[57]. Новый режим вскоре стал опираться на демагогическую плутократию, достигшую наибольшей власти во времена Депретиса и далее. Война, конечно, повредила ей, но она далеко не повержена.

По-видимому, демагогическая плутократия торжествует повсюду. Быть может, ей суждена еще долгая жизнь в Англии благодаря достатку, обеспечиваемому гегемонией, перед которой волей-неволей склоняются все государства, кроме США. Рим эксплуатировал только средиземноморский бассейн, Англия эксплуатирует большую часть земного шара. Остается узнать, не появятся ли в Англии опасные для демагогической плутократии внутренние силы, не возродится ли в других странах военная плутократия, какова будет роль неизвестных величин – России и Азии.

В других европейских странах плутократия подвергается большим опасностям, но везде и всегда в ее арсенале есть масса уловок, позволяющих обратить себе на пользу внешне безнадежные обстоятельства. Она притворно уступает своим противникам, намереваясь вернуть себе с помощью ухищрений то, что было отнято силой; она обходит препятствие, которое не может преодолеть в лоб, и как правило, решает свои проблемы за счет вкладчиков и рантье – кротких овечек, вполне пригодных для стрижки. У нее есть множество обходных путей: создание огромных государственных долгов, которые заведомо не будут оплачены, мобилизация капиталов, грабительские налоги, отнимающие доходы у тех, кто не занимаются спекуляциями, законы против роскоши, бесполезность которых уже многократно доказана историей, и тому подобные меры, направленные главным образом на обман масс.

В Италии проект закона депутата Фальчони[58] о латифундиях и земельных концессиях для крестьян нанесет нашей плутократии не больше ущерба, чем нанесли его римской плутократии аграрные законы Гракхов, если не считать быстро пронесшейся бури. Большую опасность могут представлять планы народников[59] по увеличению количества мелких собственников (если они осуществятся), поскольку именно этот сельскохозяйственный класс является единственным грозным противником плутократии.

До тех пор пока накопление сбережений не претерпит серьезного урона, продажа хлеба по заниженной цене, предоставление дешевого жилья и другие благодеяния, оказываемые плутократией своим союзникам и подданным, не помешают ей отхватывать жирные куски, как и те хлебные законы, которые принимала Римская республика, а вслед за ней в еще более широких масштабах империя.