Трансформация интимности

Само усилие, вкладываемое в исследование, превращает секс в нечто тайное, всегда сопротивляющееся простому наблюдению. Подобно сумасшествию, сексуальность не является феноменом, существующим всегда и ожидающим рационального анализа и терапевтической коррекции. Эротическое наслаждение становится «сексуальностью» по мере того, как исследование его продуцирует тексты, пособия и опросы, которые проводят различия между «нормальной сексуальностью» и ее патологическими формами. И истина, и тайна секса устанавливались путем изучения и обеспечения доступности таких «открытий».

Исследование секса и создание дискурсов о нем привело в девятнадцатом веке к развитию различных контекстов типа «знание — сила». (Давайте вспомним, как эта фраза звучит в оригинале у Бэкона: «Knowledge itself is power». Дословно это можно перевести следующим образом: «Знание само по себе есть сила [власть]» — примеч. перев.)

Один из них относился к женщинам. Женская сексуальность была осознана и немедленно сокрушена, трактуемая как патологический источник истерии. Другой имел отношение к детям — «открытие», что дети сексуально активны, было связано с декларацией, что сексуальность детей «противна природе». Следующий контекст относился к браку и семье. Секс в браке должен был быть ответственным и саморегулируемым; он не просто ограничивался рамками брака, но и предписывался к исполнению особыми специфическими способами. Контрацепция не поощрялась. Предполагалось, что контроль за размерами семьи возникает спонтанно, исходя из того, что преследование целей наслаждения должно быть введено в рамки дисциплины. Наконец, вводился каталог извращений и описывались способы их излечения.

Открытие сексуальности, согласно Фуко, было частью определенных специфических процессов формирования и консолидации современных социальных институтов. Современные государства и современные организации зависят от щепетильного контроля за населением в пространстве и во времени. Такой контроль был порожден развитием «анатомо-политики человеческого тела», технологий телесного менеджмента, имевших своей целью регуляцию, но также и оптимизацию возможностей тела. В свою очередь «анатомо-политика» — это одна из фокальных точек более обширной области биоэнергетики. (Biopower. Вообще говоря, этот термин можно было бы перевести также как «биологическая власть» — примеч. перев.)

Исследование секса, замечает Фуко в одном из интервью, — это довольно скучное занятие. Для чего, помимо всего прочего, необходимо столь долго и нудно вытягивать еще один дискурс, чтобы добавить его к множеству уже существующих? Что представляет интерес, так это возникновение «аппарата сексуальности», «позитивной экономии тела и наслаждения»[58].

Фуко пришел к необходимости сосредоточиться на этом «аппарате» в его отношении к самости, и его исследования сексуальности в Классическом мире позволяют осветить эту проблему так, как он сам ее видит[59].

Греки проявляли заинтересованность в том, чтобы воспитывать «заботу о себе», но таким способом, который «драматически противостоял» развитию самости в современном социальном порядке и который в экстремальном его проявлении он именует «Калифорнийским культом себя». Между этими двумя было опять же влияние христианства. В античном мире — по крайней мере, в высших классах — забота о себе интегрировалась в этику культивируемого эстетического существования. Для греков, сообщает нам Фуко, пища и диета были гораздо более важны, нежели секс. Христианство вытеснило классический взгляд на идею самости, которая должна была отвергаться: самость есть нечто подлежащее расшифровке. В «Калифорнийском культе себя» «некто предполагается раскрывающим подлинного себя, чтобы отделить его от того, что затмевает или отчуждает его, расшифровать его истину благодаря психологической или психоаналитической науке»[60].

Сексуальность и институциональное изменение

По утверждению Фуко, само понятие «сексуальность» реально появляется впервые в девятнадцатом столетии. Вообще, это слово существовало в техническом жаргоне таких наук, как биология и зоология, примерно с начала 1800-х годов, но только к концу века оно вошло в широкий обиход в том значении, которое достаточно близко к тому, которое оно имеет сегодня для нас, — в том, что Oxford English Dictionary определяет как «качество быть сексуальным или иметь секс» (напомним, что английское «sex» означает просто «пол» — в биологическом смысле — примеч. перев.).

Данное слово появляется в таком смысле в книге, опубликованной в 1899 году и посвященной изучению вопроса о том, почему женщины склонны к различным заболеваниям, от которых мужчины избавлены, — нечто такое, за что и оказывается ответственной женская «сексуальность»[61].