Трансформация интимности

Чтобы полнее понять связь между стыдом и психосексуальным развитием, мы можем вернуться к фрейдистской интерпретации женственности, где она тесно связывается с нарциссизмом. Согласно З. Фрейду, в женских телах заложен нарциссизм, которого мужчины в значительной степени лишены, и это результат реакции девочки на факт ее «кастрации». Маленькая девочка предается мастурбации и проявляет неадекватно выраженный интерес к своему клитору. Ее эротизм становится скорее разбросанным, нежели сконцентрированным на первичном органе наслаждения. Она видит себя только в отражении мужского желания.

Следовательно, потребность женщины, по словам Фрейда, «лежит не в направлении влюбленности», а скорее в том, чтобы «быть любимой»; «мужчина, который выполняет это условие, становится тем, кто встречает ее благосклонность»[186].

Женщины нуждаются не в том, чтобы ими восхищались, а в том, чтобы им говорили, что их понимают и ценят. Будучи лишенными нарциссистского подтверждения в раннем периоде своей жизни, женщины после этого находят безопасность лишь в зеркале любви, которое обеспечивает им поклонение со стороны другого. Нет нужды говорить, что мужчины настолько подвержены тому, чтобы выполнять эти требования, насколько они склонны откликаться на женский эротизм. Следовательно, жалобы женщин, которые столь часто приходится слышать, на неуклюжесть их партнеров-мужчин, не содержат реального понимания того, что им приносит удовлетворение и так далее[187].

Выводы, которые извлекает отсюда Фрейд, конечно, в какой-то степени корректны, но нельзя сказать того же об аргументах, которые он разворачивает для того, чтобы достичь их. Две отдельные проблемы, поднятые этими аргументами: женская сексуальность и эротизирование тела, с одной стороны, желание уверения в том, что она любима, — с другой. Мы можем предположить, что фактически оба пола, когда происходит разрыв с матерью, нуждаются в подтверждении того, что они все еще любимы. Однако потребность в любви у мальчика, в противоположность фрейдистскому взгляду, больше или настоятельнее, нежели у девочки, в значительной степени благодаря тому, что она глубже запрятана. Подтверждение у мальчика исходит из правила фаллоса (оценка социального статуса и власти) и, в области самого сексуального поведения, из эпизодической сексуальности. Такая сексуальность отвергает саму эмоциональную зависимость, которая подпитывает ее.

Фрейдистская интерпретация женской сексуальности произвела продолжительное воздействие на более позднюю психоаналитическую литературу. Сексуальность женщины рассматривалась как сущностно пассивная — взгляд, который подкреплялся действующими стереотипами. В свете нынешних изменений в сексуальном поведении стало очевидным, что в той степени, в какой такое изображение соответствовало реальности, она была результатом скорее социальных ограничений, налагаемых на женщину, нежели постоянных психосексуальных характеристик. Конечно, имидж ненасытной женщины долгое время существовал бок о бок с имиджем женской пассивности; взгляд Фрейда акцентировал внимание на одной картинке ценою другой.

Диффузный эротизм, о котором говорил Фрейд, должен, собственно, расцениваться скорее как потенциально разрушительный, нежели как негативная реакция на ситуацию «утраты». Ни клитор не является функциональным эквивалентом пениса, ни женское сексуальное наслаждение не определяется неудачей противопоставления стандартам, установленным мужчиной. Можно предполагать, что оба пола в младенческом возрасте обладают способностью эротизировать свое тело. Мальчики имеют тенденцию отказываться от этого в пользу более генитально сфокусированного режима, в качестве части эдипова перехода. Девочки, с другой стороны, в большей степени способны сохранять это переживание и поэтому также более способны интегрировать специфически генитальные ощущения с другими переживаниями и привязанностями — фактически они могут считать сексуальную активность невознаграждающей, когда они лишены этих более широких отношений.

Гендер, интимность и забота

Позвольте мне подвести итог того, что подразумевалось в предшествующем обсуждении. Поскольку возможно, как предполагал Фрейд, и даже весьма вероятно, что существуют более или менее универсальные характеристики сексуальной психологии, я поставлю этот вопрос в значительной мере в другой плоскости. В современный период отчетливой чертой социализации, характерной для большинства страт в современных обществах, стала выдающаяся роль матери в ранней заботе о ребенке. Отношения мать-дитя испытывают на себе влияние «изобретения материнства», равно как и отражают другие изменения, которые отделяют модернистские институты от пре-модернистских. Господство матери имеет глубокие психологические последствия для обоих полов и стоит у истоков некоторых наиболее распространенных аспектов сегодняшнего гендерного различия.