Трансформер (СИ)

— Не так быстро, — обронил альфа, когда он уже схватился за аккуратно сложенную стопку одежды.

— Чего еще?

— Течка когда? — вопросом на вопрос ответил Филипп.

От такой наглости омега опешил, непривлекательно открыв рот:

— А не пошел бы ты…

— Нет, — бесцеремонно оборвал Филипп, — так когда?

— Отвали, придурок.

— Еще одно слово, и ты сам знаешь, что случится, — за показным спокойствием разом проступила угроза.

Омегу передернуло. От «воспитательных» пощечин он уже порядком отвык.

— Тебя это не касается, — рыкнул он, напоминая взъерошенного воробья.

Филипп положил руки на его плечи, сжал несильно, привлек к себе вплотную, терпеливо выдохнул:

— Когда?

Лекс насупился и надул щеки, но сердце предательски дрогнуло:

— Дня через два.

Филипп мгновенно отпустил его:

— Останешься пока здесь.

— И не подумаю! — Лекс не мог поверить, что у этого… еще хватает наглости распоряжаться им после всего!

— Останешься, — настойчиво, но не зло повторил альфа.

— Зачем? Снова потрахаться пока дают, а потом дать пинка под зад?

В голосе откуда-то звякнула непрошеная обида.

— Нет.

«Черт, да что он о себе воображает! Только не плачь, только не плачь, Лекс! Нельзя!»

— Тогда зачем? — омега еле сдерживался, чтобы не устроить истерику.

— Я тебя хочу, — просто ответил Филипп, так, словно попросил бутылку минералки в магазине.

— Тоже мне новость, — нос уже заложило.

Секунда — и Филипп уже смотрит в опухшие от слез омуты его глаз:

— Хочу надолго… Сколько ты стоишь?

Время остановилось.

Удушливый ком осел в горле, кровь отхлынула от лица. Лекса замутило. Сколько же непередаваемого надрыва и смертельной обиды отразилось в его чуть раскосых глазах!

— Иди на хуй, — прошипел Лекс, тихо, без эмоций.

— Сколько?

Глотая слезы, отворачиваясь, омега отошел к столу, стараясь унять сердцебиение. Он не позволит этому гаду наблюдать, какую муку он заставляет его испытывать.

— У тебя столько нет.

— Сколько?

Лекс резко развернулся, вихрем разметались с трудом расчесанные волосы, в глазах белым огнем горела ярость.

— Женись на мне! — выпалил он, не сдерживая чувств, злорадно заглядывая в ненавистные глаза в ожидании тупого удивления, растерянности или насмешки…

Лицо Филиппа не дрогнуло ни на мгновенье:

— Это все?

Не понимая, что за странный разговор вспыхнул из ниоткуда, омега выпрямился и, словно решившись на что-то, добавил:

— И еще мне нужны двое моих братьев.

— Поясни, — без долгих раздумий ответил альфа, словно не нашел в просьбе ничего необычного.

Сейчас, глядя на этого странного омегу, Филипп никак не мог понять, каким образом тому удалось забраться так глубоко внутрь и вытащить наружу самые сокровенные тайны, самые напрасные и отчаянно желанные чаяния.

Застывшая нерешительность не пускала дальше, приклеивая к нёбу язык, останавливая, тормозя. Вот только что ему хотелось выложить все как на духу, а уже в следующее мгновенье он кинул злой взгляд на дверь за спиной у альфы.

Идиотская идея. Ему никогда никто не поможет.

Он, конечно, всегда сможет найти себе мужа и свалить навсегда от «любимых» родственничков, вот только кому нужна пара чужих ребятишек, за которых еще побороться придется? Корить себя за наивность Лекс предпочитал в одиночестве. И сделал решительный шаг вперед, стремясь обойти альфу.

Тот преградил ему путь.

— Я хочу уйти.

— После того, как объяснишься.

— Да не собираюсь я тебе ничего объяснять?! — Лекс все-таки сорвался. — Кто ты вообще такой?! Откуда ты взялся? И что тебе от меня надо?! Чего ты лезешь?! Кинул и кинул, финита ля комедия, концерт окончен!

Филипп одним шагом сократил разделявшее их расстояние и обнял трясущееся от истерики тело. Омега пинался, рвался, кусался и лягался, но альфа не отпускал, пока оборванные всхлипы не зазвучали надрывным рыданием, а горячие слезы не пролились наружу.

Они застыли, обнявшись.

Альфа не торопил, позволяя чужому горю выбраться наружу. Строптивое сердечко билось запутавшейся галкой, а ногти впивались в его бока, пока омега немного не успокоился.

— У меня есть два братика… — сиплым голосом наконец выдавил Лекс. — Я хочу забрать их из семьи.

— Почему?

Тяжелый вздох омеги затерялся где-то в груди.

— Их там не любят… и обижают.

— Ты уверен? — Ногти глубже впились в ребра альфы, но тот не шелохнулся.

— Уверен. Они оба омеги. Старший брат не даст им жить спокойно. Когда они немного подрастут…

Новый приступ рыданий волной накрыл тонкое тело, нахлынувший ужас затряс, забил, залихорадил. Тысячи заноз разом впились в грязную израненную душу. Злость клокотала ревом.

И когда отвратительная тварь была готова разорвать его на куски — чужие руки обняли. Крепко. До хруста. До веры. Он удержит. Он справится.

— Вот такая вот моя цена, — выдохнул измученный Лекс в сторону.

— Ложись спать, — только и сказал Филипп, поднял омегу на руки и отнес в свою постель.

Часть 55 Пленник

Придя в себя, в очередной раз, омега обнаружил Филиппа рядом. Альфа спал. Решив тихонько выбраться из-под теплого бока, он осторожно спустил на пол сначала ноги, а затем пополз из-под одеяла.

На руке что-то зазвенело и Лекс замер, боясь разбудить брюнета.