Трансформер (СИ)

Чем они занимались в глубине библиотеки, не приходилось сомневаться — у альфы даже ширинка не была застегнута, хорошо, что ничего не вываливалось.

Здоровяк бросился на Филиппа, но тот был быстрее, сбив его подсечкой с ног, затем подпрыгнул и упал на распластанного альфу, выставив локоть вперед.

— Эффектно, — забавляясь, комментировал Родион, пока у Марка тряслись поджилки.

Собравшиеся зрители охнули, а альфа выгнулся, всхрапнув. Жилистый Филипп не терял преимущества, обхватывая противника за шею в удушающем захвате, а другой хватая за загривок.

Удар!

Еще удар! Лицом о холодный кафель.

Брызнула кровь, все замерли. Филипп перехватил левую руку здоровяка, не отпуская шею, и стал выкручивать.

— Отпусти-и-и-и! — взвыл тот, покраснев. Вены на лбу и шее вздулись, изо рта капнула слюна.

— Сзади! — крикнул Сокольников как раз вовремя. Лекс уже был в шаге от спины Филиппа, намереваясь, по-видимому, вцепиться тому в волосы. Но предупреждение прозвучало вовремя, и альфа ударил наотмашь, сбив омегу с ног. Лекс упал и ударился об угол, зашипев от боли и злости.

Увы, пятикурсник не успел воспользоваться моментом, и вот Филипп снова выкорчевывает крупную конечность из сустава.

— Бл&дь! — заголосил здоровяк, когда рука крепче пережала горло. Альфа вцепился в него словно бультерьер, готовый удушить, если не порвать жертву на куски. Кровь залила лицо, изо рта послышались бульканья.

Наконец он дрогнул и застучал раскрытой ладонью о пол, признавая поражение.

Сдаваясь.

Но Филипп не отпускал.

— Он задушит его! — немея от страха просипел Марк.

— Секунд через двадцать, — безразлично отозвался Родион.

Марк в ужасе уставился на Сокольникова.

— Ладно, — тот поднялся и направился к дерущимся. — Филипп!

Никакой реакции — друг увлекся. Тогда Родион осторожно подошел спереди и медленно наклонившись, что-то шепнул ему на ухо.

Через секунду альфа бросил жертву и поднялся.

— Что здесь происходит! — в дверь влетал декан в сопровождении охранников.

«Сдох бы уже, если бы вас ждали», — подумал про себя Родион, наблюдая как они все вместе пытаются привести потерявшего сознание альфу в чувства.

Часть 40 О звездах

* * *

Из-за того случая в библиотеке весь универ гудел похлеще улья еще неделю. После долгих разбирательств было вынесено решение не привлекать органы правопорядка, потому как несмотря на драку, пятикурсник наотрез отказался писать заявление против какого-то молокососа-выскочки, якобы избившего его.

Официальные причины мордобоя остались на уровне догадок — оба, не сговариваясь, заявили, что случившееся было не более чем «дружеское недопонимание», которое случайно обернулось сломанным носом и вывихом плечевого сустава. На вопрос о причинах оба альфы в сильно разнившейся форме заявили, что это дело личного характера и наотрез отказались пояснить детали.

* * *

— И Филиппу ничего не будет? — тихонько спросил Марк у Родиона за обедом.

— Нет.

— Совсем ничего? — не мог поверить омега, видевший собственными глазами, как друг Сокольникова чуть не раскатал парня в лепешку.

— Выговор, предупреждение и посещение обоими психолога в течение месяца.

— Зачем?

— Чтобы научить вспыльчивых альф справляться с неконтролируемыми приступами агрессии, — усмехнулся Родион, представляя, что ждет незадачливого психолога, попытайся он насильно полезть к Филиппу под корку. — Ешь давай.

Опомнившись, омега наколол на вилку дольку помидора и отправил ее в рот, все еще размышляя о чем-то.

— Хорошо, что обошлось, — наконец заключил Марк с очень серьезным выражением лица.

— Скорее, Филиппу повезло, что тот не написал заявление.

— А почему? — и чувствуя неловкость, омега продолжил тише, хотя в шумной столовой их вряд ли бы расслышали, даже если бы они говорили во весь голос. — Это ты ему помог?

— Нет, скорее Филька везучий ублюдок. Написав бумагу официально, альфе пришлось бы признать, что его отделал первокурсник.

— И что?

Наивность пары иногда умиляла Родиона, несмотря на то, что раньше он бы счел такой вопрос верхом глупости.

— А то, что ему пришлось бы сохранять целибат до конца обучения, а может, и еще дольше, — терпеливо растолковывал Родион.

— Что сохранять? — смутился незнакомому слову омега.

Не выдержав, Родион все же позволил себе улыбку. Ему до жути хотелось сграбастать мелкого и тискать до умопомрачения.

Так и не дождавшись ответа и видя улыбку на самодовольном лице, омега решил что альфа смеется над ним. Родион тут же заметил изменившееся выражение лица; действовать приходилось быстро.

— Я хочу тебя, — и Марк опешил, тут же забыв, о чем думал. Перехватить инициативу в беседе для Родиона было не сложнее, чем отнять конфетку у ребенка. У такого милого, сладкого ребенка… — А целибат — это обет воздержания. Ему ни одна омега не даст после такого позора, надо же, первокурсник разделал под орех.

Марк вновь вернулся к событиям вчерашнего дня.

— Он и правда хорошо дерется, — серьезно произнес он.