Трансформер (СИ)

И после приятной беседы и обмена любезностями, во время которых Петр не преминул справиться о здоровье мужа, ректор все же решил, что не станет вмешиваться и подождет несколько дней, будучи, конечно, уверенным, что достойный молодой человек наверняка имеет веские причины нарушать правила вместе со своей парой. Выслушав заверения и искреннюю благодарность, Петр Андреевич остался доволен… кто знает, может, супруг уже наконец отправится в мир иной, и альфа-холостяк еще попытает удачу. Хотя возможный будущий пасынок неимоверно раздражал своей заносчиво-безупречной манерой держать себя со старшими.

* * *

— Насколько я успел узнать, у Ильи течка еще не наступила, и он собирался отправиться в медотделение на следующий день. И то, что в неподходящий момент рядом оказался другой альфа, не может никоим образом вменяться в вину семнадцатилетнему омеге, у которого никогда прежде не было взрослых отношений с представителями противоположного пола.

— Видимо, вы позаботились об этом упущении, — ехидно заметил ректор, решив все же задеть Родиона, источавшего отвратительно свежий запах случки, пропитавший кабинет.

В запахе как таковом не было ничего неприятного, кроме, может, того обстоятельства, что у самого ректора не было секса уже почти месяц.

— Я не совершаю никаких упущений, — смерив взрослого альфу ледяным взглядом, отчеканил Сокольников.

На ум пришел случай в библиотеке, когда Родион случайно назвал Марка настоящим именем, но этот ублюдок слишком много на себя брал. С такими разговор у Сокольникова был коротким.

— Мы собирались подождать до восемнадцатилетия Ильи, так хотели наши родители.

— Что ж, могли бы просто объявить себя парой и не дразнить других, — раздраженно заметил ректор, откинувшись на кресле и сцепив руки в замок.

— Никогда не слышал о такой обязанности.

— Послушай, мальчик, — Петр Андреевич, вынырнув из кресла, уставился на Сокольникова, устроившегося напротив со всеми удобствами словно кабинет принадлежал ему. — Не советую больше нарушать ни одного правила, если ты, конечно, все еще хочешь обучаться в лучшем университете страны.

Сокольников не терпел когда в него «тыкали» и пеняли возрастом. Вызывающая ухмылка передернула губы, холодный немигающий взгляд пронизывал насквозь.

— Что ж, Петр Андреевич, — выплюнул он чужое имя, растягивая губы в хищный оскал, — если вы все же хотите занимать это место, несмотря на хищение средств на собственные нужды, отдых за счет благотворительной помощи университету и многие другие сомнительные вещи, — альфа сделал паузу, — советую не лезть туда, куда вас не приглашали. Я. Ясно. Выражаюсь? — с расстановкой закончил он.

Затем поднялся, замер на секунду, давая посеревшему от злости сопернику ответить, но так и не дождавшись реакции, пошел к двери.

— Жду документы Трифонова утром!

— Непременно, — не оборачиваясь, бросил альфа и шагнул прочь.

Сделав от двери несколько шагов, он услышал как в стену ударилось стекло, звонко дзинькнув и разлетаясь на осколки. Родион только хмыкнул, направляясь в кабинет полиции в главном корпусе. Там его ждала очередная неприятная беседа.

Глава 47 Отвернуться

Разговор с сотрудниками правопорядка прошел лучше, чем ожидалось. Двое бет допросили его, составили протокол, выдали на подписание несколько бумаг, уточнили детали произошедшего — все это ни разу не изменившись в лице. Сосредоточенные и профессиональные действия, не переходящие на личности, весьма импонировали Сокольникову.

По окончании процедуры он спросил по поводу Ильи Трифонова на правах пары. Ему вежливо объяснили, что вызовут последнего для беседы. Сокольников, в свою очередь, попытался объяснить щекотливость ситуации и особые обстоятельства омеги, попросив отсрочить встречу на один день. И тут ему пошли навстречу.

Оставив Марка днем, Родион попросил Филиппа позаботиться о паре. Сам он захватил расписание филологов на завтра и обсудил с омегой, что ему следует говорить на допросе. А потом… а потом они занимались тем, чего безумно хотелось обоим.

* * *

Рано утром альфа отвел Марка в его комнату, чтобы он мог привести себя в порядок и собрать нужные книги, несмотря на то, что омеге откровенно не хотелось возвращаться в неприятное место. Отчего-то ему казалось, что все вокруг будет напоминать о случившемся.

Родион крепко обнял его в коридоре, пообещав, что уже вечером переедет к нему. Парам разрешалось занимать одну комнату на двоих.

Чего не ожидал Марк, так это того, что Дима будет последним, о ком он вспомнит, переступив порог собственной спальни.

В комнате стоял терпкий запах чужого секса. Вопрос, ни разу не приходивший омеге в голову — где коротает время Филипп, деливший комнату и временно испарившийся со всех радаров до сегодняшнего дня, отпал сам собой.

Марк поспешил раскрыть окно, чтобы навязчивый аромат корицы и горькой полыни поскорее исчез. Затем, приняв душ и собравшись, омега протяжно вздохнул и отправился на первую пару.